Путь Гладиатора. Калин
Шрифт:
И снова выпад копьем, направляемым двумя руками; в темноте были видны лишь безумные глаза, раскрытый рот. Дюмарест же потерял и нож, и меч. Он припал на одно колено, потом вскочил, когда наконечник пролетел над его плечом, ухватился за древко обеими руками и сделал при этом разворот корпусом, благодаря чему его противник, крепко державшийся за копье, был сбит с ног и рухнул на спину. Дюмарест вырвал копье из рук врага, поднял его и бросил острием вниз. Затем выдернул оружие и повернулся на звук хрустнувшего за спиной песка.
– Спокойнее, дружище. — Из темноты появился Легрейн. В руках он
– Человек, — вздохнул он, — и хотя в нем мало что оставалось человеческого, все же это человек. — Легрейн пнул тело носком сапога. — Человек, пытавшийся выжить.
Покойник был худощавым, истощенным, с лицом, густо заросшим бородой. Одежда состояла из лохмотьев по меньшей мере десяти туник различных цветов, напяленных друг на друга. Шлем и нагрудник были черного цвета. Кожа под бородой пестрела язвами. Глаза, уставившиеся неподвижно вверх, посверкивали красным в свете костра.
– Проигравший, — объяснил Легрейн. — Один из тех, кому удалось скрыться от охотников. Прятавшийся среди скал, питавшийся тем, что удавалось найти, сошедший с ума от лишений, яда местных насекомых. Наверное, он заметил наш костер. — Легрейн снова пнул труп. — Я видел конец драки, — закончил он. — Ты действовал очень быстро. Не думаю, что встречал кого–нибудь, кто был бы быстрее тебя.
Дюмарест нагнулся и стал обыскивать мертвеца. Из–под нагрудника выглядывал нож, погруженный по рукоять в месиво одежд. Дюмарест вытащил оружие, протер его и сунул обратно в голенище сапога. Потом отправил меч в ножны, нагнулся и подхватил покойника за плечи.
– Помоги, — попросил он Легрейна.
Вдвоем они оттащили труп от костра и бросили его между двумя валунами.
– Уже завтра он исчезнет, — буркнул Легрейн, когда они вернулись к костру. — Останутся лишь металл и кости. — Дойдя до костра, он уселся на землю и протянул к жару огня руки. — Скажи мне, Эрл, почему ты прилетел на Игрушку?
Дюмарест подбросил еще сухих веточек в костер:
– По делу.
– Здесь это может означать лишь одно, — задумчиво произнес Легрейн. — Богатство планеты заключается в знаниях ее большого компьютера. — Он с любопытством взглянул на Дюмареста. — И что же за причина для такого, как ты, скитальца, проконсультироваться с Библиотекой?
– Как и у любого другого, — ответил Дюмарест. — Задать вопрос и получить ответ.
– Вопрос?
Дюмарест помедлил, потом мысленно пожал плечами. Почему бы и не довериться этому человеку? Возможно даже, от этого будет какой–то толк. Легрейн сам путешественник и, возможно, знает то, что он, Дюмарест, ищет.
– Я разыскиваю одну планету, — сказал он. — Планету, которая называется Земля. Тебе такая известна?
– Земля? — Легрейн нахмурил брови. — Странное название для планеты. Зачем кому–то называть планету так? Это все равно что назвать ее Почвой, Грязью или Глиной. Земля… — Он хихикнул — Эрл, дружище, ты, конечно, шутишь.
– Ты что, никогда не слышал такого названия?
– Название–то слышал. — Легрейн подался вперед, зачерпнул горсть песка и позволил
Что ж, это была очередная неудача, одна из бесчисленного множества, но Дюмарест не был разочарован. То, что люди забыли, должна помнить Библиотека. Если где–либо вообще и можно обнаружить сведения о Земле, то только на Игрушке, в банках данных знаменитого на весь человеческий мир компьютера.
Дюмарест обернулся, когда Сачен внезапно захныкал и даже слегка вскрикнул. Раненый больше не исходил потом. Под открытым сегментом его темной кожи появился какой–то сероватый налет.
– Воды! — простонал он. — Воды!
Дюмарест потянулся к фляге.
– Нет! — запротестовал Легрейн. — Это будет лишь напрасной тратой.
Дюмарест посмотрел на свою руку и перевел взгляд на лицо товарища.
– Хорошо, — сдался Легрейн. — Почему бы и нет? Все равно завтра все мы будем мертвы.
Дюмарест встал, напоил мальчика остатками воды, потом отшвырнул флягу в сторону, усевшись напротив Легрейна возле костра. В неверном свете пламени по его лицу бегали отблески, выделяя резкие черты, тяжелую челюсть и четкую линию губ. Это было лицо человека, рано познавшего, что нельзя надеяться ни на кого, кроме самого себя. Легрейн беспокойно шевельнулся под его взглядом.
– Объясни, — продолжил разговор Дюмарест, — что ты хотел сказать, заявив, что завтра мы будем мертвы?
Легрейн пожал плечами:
– Ничего, кроме того, что считаю правдой, дружище. Трижды мне довелось сражаться на арене. Дважды посчастливилось оказаться на стороне победителей. При этом я получил немалый куш, поскольку выживших оставалось лишь несколько человек, так что доля на одного соответственно вырастала. Но в этот раз я выбрал не ту сторону. В этот раз я умру.
– Но ты еще не умер, — напомнил Дюмарест.
– Послушай меня. — Легрейн нарисовал какой–то узор на песке — неровный круг, соединенный с большой дугой тонкой линией. — Вот это, — показал он веткой на круг, — арена. А эта линия — перешеек, связывающий полуостров с материком. Его пересекает Барьер, окруженный проволочным забором, который протянулся между башнями и проникнуть сквозь который невозможно без разрешения. Арену окружает крутой обрыв высотой в триста футов со ждущими внизу камнями и морем, которые наверняка прикончат тебя, если даже удастся спуститься. Нет лодок. Никакой возможности сбежать. Мы проиграли! — воскликнул он. — Красно–золотую армию разбили, рассеяли и методично уничтожили. А мы сражались под красно–золотыми знаменами.
– Ну и что?
– Как можно заставить войска сражаться хорошо? — риторически спросил Легрейн. — Хорошо заплатить? Да, верно, но это всего лишь приманка, «пряник». Пообещать большие деньги и награды, если будет одержана победа. Но как заставить войско действительно сражаться? Одного лишь пряника недостаточно, нужен еще и кнут. И этот кнут — смерть. Ты либо выигрываешь, либо умираешь. Вот почему недостаточно просто сражаться, дабы остаться в живых. Нужно сражаться за победу. Потому что если ты не побеждаешь — ты мертвец! А мы, — угрюмо закончил он, — не взяли верх в сражении.