Путь гладиаторов
Шрифт:
Пусть греет хоть несколько вечеров. Исчезает как можно медленнее…
Стук в дверь.
Мари? Так быстро?
— Госпожа герцогиня вас ждет.
А то Ирия не помнит!
— Если можно, она просит поспешить, — виновато улыбнулась служанка.
Похоже — без всякой задней мысли.
А на сердце заскребся уже знакомый дракон. С очень когтистыми лапами. И острой чешуей.
— А что случилось? Какие-то неприятности?
И почему, во имя Творца и всех агнцев и голубей Его, «племянницу»
Это — эгоистично, но лучше ее печаль, чем новые неприятности! Ну пожалуйста, сегодня всё было так хорошо! Впервые за столько месяцев… лет.
— Пришло какое-то письмо. Госпожа Катрин хочет лично прочесть его вам. Оно ее расстроило.
Еще одно! Жабе понятно, что война с Аравинтом — новость уже устаревшая. Что еще? Анри?!
Только этого не хватало! Творец, ты же милосердный! Пожалуйста, ну хватит уже, а?! Катрин и так схоронила троих сыновей. И двое из них не воскресли!
— Госпожа баронесса, ваш ужин! — пискнула вслед верная служанка.
— Спасибо, Мари, я не голодна…
А вот вино хорошо бы прихватить. Но разговор — с герцогиней, а не с герцогом. Так что придется оставаться трезвой.
Ничего, не помрешь, баронесса липовая!
А замок Тенмар — всё-таки похож на родной. Перестуком каменных плит. Когда мчишься со всех ног…
Часть 3
Глава 1
Часть третья. На распутье.
Только жалкие люди, неспособные добыть себе славу,
ищут отраду в бесплодном отчаянии.
«Махабхарата», Книга Третья.
Глава первая.
Конец Месяца Заката Зимы.
Эвитан, Тенмар, поместье Кридель. — Лютена.
1
До бесконечности притворяться больным нельзя. Но Леон всё равно тянул и тянул спасительное время. Каждый вечер обещая, что послезавтра обязательно поговорит с дядей. Вот только наберется сил!
Но не завтра же — это слишком рано!
«Послезавтра» тянулось и тянулось. Пока через две с половиной недели Ив Кридель не явился сам. Для серьезного разговора.
Еще при словах: «Как ты себя чувствуешь?» — юноша заволновался.
— Не слишком хорошо… — пробормотал он.
— Леон, прости, я берёг твое здоровье. Но дольше тянуть нельзя…
Разыграть обморок? Дядя — добрый человек. Он не выдаст страже тяжело больного!
А потом? Леон не сможет вечно скрываться по стране! Да еще и в одиночку! А эскорт в бега не возьмешь. Да и доверять им нельзя!
Деньги рано или поздно кончатся, и тогда…
Сейчас же не восстание. Сейчас никого нельзя казнить за несчастный случай!
А Леону — всего семнадцать. Он — слишком молод, чтобы умереть! О Творец милосердный и всепрощающий…
— Леон, ты не говорил об этом сам. Но я получил письмо…
О нет, нет, нет!
Юноша натянул бы одеяло
— Ты уже знаешь, что твои мать и сестра пропали?
Мать? Сестра?
Мысли мешаются в кучу…
Так значит — его не арестуют? Не запрут навеки в Ауэнте? Не казнят на центральной площади Лютены?!
Леону чуть действительно не поплохело. От внезапной, неудержимой волны чистой, пьянящей радости.
Пропали?! Да туда Карлотте и дорога!
— Я получил письмо от настоятельницы Альваренского аббатства святой Амалии. За несколько дней до твоего приезда.
И дядя молчал! Здоровье Леона он берег, как же!
Здоровущий червь тревоги вновь заскреб по сердцу — чешуйчатыми кольцами. Мать могла рассказать этой старухе! Или Ирия!
Гадюка сама угрожала… Может, врала? Пусть хоть в этом плевке Карлотты будет бессилие, а не яд! Ведь даже у самых опасных гадин он рано или поздно кончается!
О Творец, что тебе стоит? Ну пожалуйста!..
— Твою мать и Эйду в начале прошлого месяца увезли в Лютену солдаты личного гарнизона графа Бертольда Ревинтера.
Нет! О нет!! Ну, пожалуйста — нет!!!
— Узнав об этом, я немедленно послал гонца в Лютену. — Дядя успокаивающе положил руку на плечо племяннику. Значит, еще ничего. Значит — всё не так плохо! — А сегодня получил ответ. Твои родные пропали без вести по дороге. В Южном Лиаре. Держись, мой мальчик! — Ив Кридель крепко сжал ему руку. А рука у дяди — не слабая. И не скажешь, что вовсе не солдат. — Я буду настаивать на расследовании. Прости, что не сказал раньше. Я боялся за твое здоровье и считал тебя слишком юным для таких решений. Но, возможно, ты сумел бы сделать больше меня.
Тревога чуть отпустила — принесла взамен неожиданную слабость. Сейчас Леон и в самом деле ощутил себя больным.
Самого страшного не случилось. Дядя ничего не знает! Если б лорда Таррента обвиняли в убийстве — Ив Кридель не утешал бы его сейчас, не сочувствовал и не обвинял себя. Разве только в том, что приютил государственного преступника.
А дядя продолжает говорить — всё так же мягко.
Кто-то подозревает в похищении разбойников. (Кошмар, если они завелись в Лиаре! Леон ведь ехал по тем же дорогам!). А кто-то — орден леонардитов. Чуть ли не в открытую. (Им-то зачем?)
Успела ли Карлотта что-нибудь рассказать людям Ревинтера? Если еще и он узнает… Для Леона этот мерзавец — жутчайший ночной кошмар. Лишь совсем недавно чуть поутих. За появлением других — посвежее.
Граф Ревинтер когда-то чуть не погубил всю их семью. В один день!
А леонардиты… Как Леон сразу не понял? Если Карлотта у них… в сговоре! — она сможет исполнить все угрозы! Ведь сын не помог ей бежать из монастыря. И теперь она его погубит!
В прежние времена от заточённых злодеев избавлялись с помощью яда. Достаточно было лишь заплатить тюремщику. Жизнь преступника не стоила и меара!