Путь истребителя
Шрифт:
поедем со всеми удобствами.
– Ага, пусть буржуи хвосты поджимают, мы идем, - ухмыльнулся он.
Когда мы устроились в купе, и поезд, стронувшись, стал набирать скорость, в дверь купе кто-то постучал.
– Входите открыто! – крикнул я. Степка повесив на крючок портупею с кобурой, с интересом повернулся к двери, расстёгивая пуговицы гимнастерки.
Дверь открылась и вошел тот, кого я тут точно не ожидал увидеть.
– Кого мы видим?
– радостно засмеялся я и полез обниматься с Никифоровым.
–
– Конечно. Я конечно думал что нам кроме технарей еще кого-то подсунут, но никак не думал что это будешь ты.
Насчет технарей я не солгал, из обслуги у нас забрали двигателистов, заменив их «местными», с завода. Причем англоговорящих, про которых можно сказать, что у
них «холодная голова, горячее сердце и чистые руки». Короче чекистов подсунули. Они за эти три дня плотно работали с нашими людьми, вливаясь в коллектив. И
вообще за эти три дня с нашими технарями работали безопасники, и постоянно им что-то объясняли и давали подписать.
– Знакомься, мой лучший друг Степан Раевский, а это мой хороший знакомый с которым мы много и плотно работали, майор Никифоров.
Они быстро познакомились, пожав руки. Степка задумался и хитро улыбнувшись, спросил:
– А это не вы Севку запахом шашлыков подманили? В Крыму?
– Рассказал уже? – спросил у меня Саня, вздернув правую бровь. Знакомая привычка.
– В подробностях.
– Понятно, значит, секретов нет?
– В точку. Кстати, какими судьбами ты тут объявился, спрашивать не буду и так понятно, но лучше пояснить, что за хрень происходит вокруг.
– Всегда когда недоволен, на мат скатывается, - повернувшись к Стёпке, с укором сказал Никифоров.
– Вы кому говорите? – изумился Стёпка: - Мы с ним в садик вместе ходили, одногоршковые. Чем вы меня удивите?
– Да? Буду знать. В общем, глава экспедиции, полковник Антонов, он в Архангельске, там и встретимся. Я отвечаю за безопасность. Да, в общем, за все отвечаю.
– Ага, ясно. Располагайся пока. Чемоданчик свой вон на ту полку положи, там пусто.
Пока особист устраивался, я раскидывал на столике нехитрую закусь. Пузатую бутылку армянского коньяка из темного стекла мне передал Никифоров, вытащив из
чемодана.
Стаканы нашлись у проводника, тут даже такой был, мы у него постельное белье получали.
– Ну-с, за встречу, - приподняв стакан, произнёс я первый тост.
В течение часа мы обменивались новостями не забывая опустошать бутылку. Когда новости более-менее были рассказаны и выслушаны, Никифоров вдруг сказал:
– Ну все, хватит перемигиваться. Я и от бутылки водки не окосею, а тут коньяк. Чего вызнать хотели?
– Да все о том же. Мы тут за три последних
полочкам разложил, все объяснил, но все равно не вписывается эта история в описываемую тему. Товарища Сталина я безмерно уважаю, но столь идиотский приказ он
отдать не мог. Вывод? Вы нас используете втемную. Ты должен знать реальное положение дел. И Архипов знает, но говорит не правду, а вымысел. Короче, давай
колись.
– Говорил же я им, что догадаешься, - досадливо поморщившись, с громким стуком поставив стакан на столешницу, сказал Никифоров.
– Догадались. Тупая версия была, могли бы чего умнее выдумать. Это же надо было придумать, что они встали в позу и что-то требуют. В сорок первом, ну в сорок
втором я бы еще мог поверить, по крайней мере, призадумался бы. Но сейчас то, все союзничики уже осознали, что мы опыта поднакопили и производства поставили
как надо. Сами вон второй фронт открыли. Тяжело конечно будет, но снесем мы их армии, не соперники они нам. Очень трудно будет, но выдюжим, не сомневайся.
– Да инициатива с этими истребителями от нас исходила, - отмахнулся он.
– В смысле? – изумились мы со Степкой.
– Да самолеты это только предлог, тут другое. Понимаете, нам не хватает некоторого оборудования. Сами, думаю, могли заметить качество выпускаемой техники, -
мы закивали как болванчики, это было больной темой: - Не все они нам отпускают по Ленд-лизу, кое-что сами мы произвести просто не можем. Какие мы им только
деньги не предлагали, и ничего.
– Не хотят продавать высокоточные станки вероятному противнику, - согласился Стёпка.
– Поэтому то и был предложен обмен.
– Он так понимаю состоялся? Решили обменять новейшие истребители на станки?
– Договор на поставки уже подписан. Мы этим договором перекрыли большую часть проблем.
– ТАК ДЛЯ ЧЕГО ТОГДА МЫ ЛЕТИМ? – хором спросили мы со Степкой.
– Пропаганда. Вопрос престижа СССР, - вздохнул Никифоров: - Будете представлять и показывать в воздухе нашу технику.
Мы со Степкой переглянулись и задумались. Вроде все сходилось, но вопросов все равно было множество.
– Все равно как-то не складывается картинка, - пробормотал я задумчиво: - Мы же секретоносители высшей категории, какая заграница?!
– А кто об этом знает? Секретность на высшем уровне. О вас известно только тридцати двум сотрудникам включая руководство страны, которые уж точно никому и
ничего не расскажут. Все под контролем, о вас никто не знает. Успокойте наконец свою паранойю.
– В обще-то странно это слышать от безопасника. Мне кажется - это должны были произнести мы.