Путь к ОкеануПовести и рассказы
Шрифт:
А у него, по сравнению с нашими, вообще хоромы — спальня, гостиная. Только как-то не заведено матросам у деда бухать. Ну да мы то вдатые уже, тем более Кэп на берег ушёл.
Дедушка оказался ярым антигорбачовцем. Чуть подпил ещё, и попёрла политика:
— Я бы этого пидора горбатого к стенке и из калаша тра-та-та-та!
И дальше распаляется всё громче, а люмики открыты, жара, на весь порт слышно. Сижу, не знаю. что и делать — боязно как то — Горбатый страной рулил в то время. Вдруг голос Кэпа:
— Кули вы тут орёте?! — и голова в люминаторе появляется.
Дед и его за стол зовёт, тот заходит:
— Что
— Да вот, с командой знакомлюсь и трёшника на учёбу провожаем, — отвечает дед.
Мы с Дексом подрываемся съёживаться, не отпускает.
— Сидите уж, только чтоб на вахте нормальными были. — А команда отличная, — продолжает, — дело своё знают, приказы лишний раз повторять не приходится. Вон матрос даже лучше трёшника на ББК заруливал, а моторист за механика стоял (мы с Дексом засияли, третий краснеет, как рак), бухают, правда, но работе не во вред. В-общем, вижу, сработаетесь.
И вправду сработались. Стармех поспускался в машину с неделю, видит, что там всё работает, как часы, даже если я один, а Иваныч спит бухой, а потом и вовсе заходил только раз в месяц в журнале расписываться. В основном бухал на низах с братвой, мне всё песни блатные под гитару заказывал. Пока к нему подруга покататься не приедет, и не возьмёт в ежовые рукавицы. Но и при ней случалось. Пошли мы с ним раз в Одессе (уже позже, зимой) за железкой какой-то, а она ещё не готова. Холодно, жрать охота. Зашли в «Украину», там на улице под навесом мясо в глиняных горшочках подавали.
— Дед, — говорю, — по полтиннику может для сугрева?
— Возьми, но не больше!
Я приношу два полных стакана.
— Фил, окуел ты, что ли, я же сказал!
— Так она меньше не наливает. Ну не выливать же на землю в конце концов, — не растерялся я.
Почему из могилы? Да звали его Исмаилыч, а Декс, как напьётся, шепелявить начинает:
— Измагилыч, Измагилы...
— Кули ты меня в могилу гонишь, — ворчит Дед.
Палкина губа
У Иваныча беда — умерла мать, уехал хоронить. Со мной на вахте Дед остался, лентяй патологический. Первые три дня по часу сидел в ЦПУ, потом по двадцать минут три раза, потом один раз в конце вахты спускался, и, наконец, исчез совсем. Даже журнал мне самому заполнять приходилось. Зато мозг никто не трахал: — прошёлся, топливо подкачал, водички нагрел, показания снял с приборов, и сижу, чифирю с кроссвордом. Иногда Декс заходил в нарды поиграть.
— Коронуем тя во вторые механики, — издевается Декс, кидая камни.
— Да пошёл ты!
Пришли в Палкину Губу (нефтебаза в Кандалакше) выгружать соляру и узнали, что стоять будем долго, не было пустых резервуаров. (Кстати, возить солярку окуительно, всегда премию получали за экономию топлива — а писдили мы её безбожно — арктическая дизелька прозрачная, как слеза, и фильтра не забивает). Стоянка в Палке — лучше не пожелаешь. Вокруг крас'oты природы, величественная тайга, щедрая на грибы и ягоды, которые даже в белые ночи можно находить, в море ловится треска. Да ещё и северный процент капает в добавок к скудной зарплате. В машине ремонт не предвиделся, так что кто по грибы отправился, кто рыбачить, кто просто, покуривая, сидел на прибрежном валуне с разинутым хавальником, впитывая пейзаж.
А меня
— И сдохнуть в один день, — продолжает Дексон (я размышлял вслух).
— Настоящий флот — это пьянки в портах, кабаки, шлюхи, всё просрать до копейки и в новый рейс. А потом совесть мучает с похмелья. Ну на кера мне эта двойная жизнь — нужно выбирать что-то одно.
— А на берегу ты сгниёшь от скуки, — отвечает друг, так что крепко подумай, прежде чем выбирать, пошли, а то на автобус опоздаем.
И мы поехали в Кандалакшу — Кэп, Дед, Радист, Декс и я. Цель обозначена — ресторан «Бриг».
Кандалакшинские плядки
В «Бриге» недурно. Людей немного, уютно, ненавязчиво звучит музыка, прохладная водка отлично идёт под хорошо прожаренного цыплёнка. Напротив сидят Кэп, Дед и радист. Кэп сразу спрашивает, когда мы назад на пароход собираемся. Надо же что-то сказать для поддержки авторитета, а то как же — сам великий Мастер, млядь, отдыхает в кабаке с приближёнными, а тут вваливается его матросня и нагло плюхается за соседний столик. «Да покуй, — думаю — это на судне ты бог, а здесь обычный пьяница». Сами за базаром по душам не заметили, как литр белой сожрали под двойную порцию цыплят. Взяли с собой ещё пузырь и пошли гулять по центру. После литра выпитой на пароход совсем не тянуло, но всё же пришли к автобусной остановке. Глядим, из ближайших кустов пьяный Кэп вылезает с расстёгнутой ширинкой. Дексон не выдержал и заржал в голос.
— Смотри мне, на пароходе выепу, — говорит Кэп и сам смеётся.
Тут на меня вдруг накатила крутая волна покуизма. Подбиваю Декса, цепляем каких-то шкур и валим с остановки у начальства на виду, аккурат от подошедшего автобуса.
Положили мы на работу с прибором, и гуляем по центру, тёток снимаем, но никто на нас не ведётся. Наконец, к одним вроде пришвартовались, Наташки, лет по двадцать пять, стали вместе сигареты стрелять. Знакомых у них уйма оказалась — то к одной толпе молодёжи подкатят, то к другой. Нашли пару сигарет, отошли за киоск, курим. Мы давно уже намекаем, что у нас есть пузырь, который негде и не с кем распить, они ломаются. Покурили, и разбегаться.
— Во кайфоломки, мля, — вздыхает Декс, — чё, других поищем?
Я оглядываюсь — тётки мнутся на перекрёстке, потом резво возвращаются:
— Ребят, пойдёмте, в нас совесть заговорила — нельзя же вас тут одних бросать.
Мы, не раздумывая, идём за ними, кер знает куда, по дороге пацан добавляется, по-ходу друг одной из Наташек, знакомимся. Всё довольно мирно, но не для нас с Дексом, выросших в бандитском районе. Для нас запахло кидаловом. Перекладываю поудобнее выкидуху в кармане, опытный Декс тоже не теряется и незаметно берёт за горлышко пузырь в пакете. Идём неосвещёнными дворами и ждём, когда нас начнут обувать. Нам почему-то весело, Декс, не умолкая, травит анекдоты. Заходим в тёмный подъезд пятиэтажки, напрягаемся, но ничего не происходит. Удивляясь с каждым шагом, поднимаемся в квартиру на пятом этаже, где нас встречает огромный рычащий дог, быстро утихомиренный хозяйкой.