Путь к рассвету
Шрифт:
Когда я увидел, кого ввели в комнату, то меня словно обухом по голове ударили.
В комнату под конвоем вошли бок о бок Исон из Дома Исона и еще одна личность. Исон, как обычно величавый и молчаливый, метал по комнате огненные взгляды, словно желая испепелить всех присутствующих. Но никому вокруг не было до этого дела; именно тот, кто шел рядом с Исоном, приковывал к себе всеобщее внимание.
– Г’Кар?
– я с трудом узнал свой собственный голос. И совершенно не знал, то ли плакать мне, то ли смеяться.
– Г’Кар?
–
– Император помнит мое имя. Я польщен, - сказал он.
Куто мгновенно вскочил на ноги. Впрочем, когда речь идет о Куто, не следует понимать эпитет «мгновенно» слишком буквально. Конечно, подняться на ноги заняло у него довольно много времени, поскольку его туше нужно было выдержать битву с гравитацией, но все же никогда раньше ему не удавалось выиграть эту битву настолько быстро.
– Какой восхитительный день!
– воскликнул Куто, очевидно, уже составляя на ходу пресс-релиз.
– Исон, один из наших благороднейших аристократов, бьется, чтобы остановить свирепого, кровожадного Нарна, дабы не позволить ему застрелить и убить нашего возлюбленного императора!
– Нет.
Это слово было произнесено юношеским голосом, и только тогда я заметил, что в дверях толпится множество Пионеров Центавра. Очевидно, они оказались в центре схватки, потому что волосы у них были растрепаны, а у некоторых - разорваны одежды. В первом ряду стоял парень, показавшийся мне знакомым. Но я бы не смог припомнить его имя, даже если бы в мою голову прицелились из бластера. Это я могу написать здесь с уверенностью, поскольку, в конце концов, только что в меня действительно целились, а имя этого юноши я так и не вспомнил.
– Что ты имеешь в виду, Касо?
– спросил Лионэ, милостиво сообщая мне недостающую информацию.
Касо указал на Исона.
– Это он стрелял. А Нарн пытался остановить его.
– Что?
– в голосе Дурлы сквозил ужас.
– Нарн спас нашего императора? И… Этот Нарн?
– сама мысль о том, что Нарн мог приложить руку к спасению моей жизни, должно быть, показалась ему противоестественной. Можно себе представить, что он испытал, когда в этот момент заговорил сам вечно молчаливый Исон.
– Нет, - с огромным раздражением заявил Исон.
– Я стрелял не в императора. Я стрелял в тебя, Дурла.
Вперед выступил один из гвардейцев. Он нес фазированное плазменное ружье.
– Исон использовал это, Ваше Величество, - сказал он, предлагая ружье мне, словно охотник, хвастающийся своим трофеем.
– Я… не понимаю, - пробормотал Дурла. И к моему восхищению, говорил он это, запинаясь. Какая же радость, увидеть, наконец, Дурлу, находящегося на грани полной потери самообладания.
– Касо… Ты утверждаешь, что своими глазами видел все это?
– Не все, Первый Министр, - сказал Касо. Почему-то все остальные при этом бросали на него недружелюбные взгляды, но Касо не позволил
– Мы были достаточно близко от места происшествия, чтобы услышать первый выстрел, несмотря на шум окружавшей нас толпы. Мы пробили себе дорогу, и увидели, что Исон, сжимая в руках свое оружие, борется с рыжеволосым центаврианином, который пытается вырвать это оружие у Исона из рук.
– Рыжеволосый центаврианин? Но тогда причем здесь этот Нарн…
– У этого Нарна есть имя, Дурла, - вмешался я в разговор, и мой голос прозвучал гораздо спокойнее, чем можно было ожидать, учитывая бушевавшие внутри меня страсти.
– Ты, очевидно, обязан ему своей жизнью, и потому мог бы, по крайней мере, оказать ему честь, называя его по имени.
Дурла явно готов был оспорить мое мнение, но, видимо, решил, что дело того не стоит.
– И как же… Гражданин Г’Кар… оказался замешан в этом? И откуда он взялся?
– Он… и был тем центаврианином. Похоже, это некая голографическая маскировка. Какое бы устройство ни создавало ее, но во время драки оно сломалось, и наваждение исчезло.
Глаза Дурлы округлились.
– «Сеть хамелеона», - прошептал он.
– Они же под запретом!
– Арестуйте меня, - предложил Г’Кар.
Дурла медленно поднялся со стула. Он весь дрожал от едва сдерживаемой ярости.
– О, я вас не просто арестую! Я прикажу немедленно казнить вас за… За…
– За спасение вашей жизни?
– с издевательским спокойствием услужливо подсказал Г’Кар. Я не был удивлен. После всего того, что Г’Кар вытерпел в своей жизни, требовалось нечто гораздо большее, чем ярость центаврианского политикана - пусть даже и занимающего весьма высокий пост - чтобы смутить его.
– Возможно, казнь - это не столь уж ужасная судьба, - философически продолжил Г’Кар.
– А вот тот факт, что мне пришлось столько времени провозиться с этим типом, прежде чем я смог обезоружить его, - Г’Кар кивком указал на Исона, - вот это действительно огорчает. Я могу лишь отнести это на отрицательные последствия постоянного использования «сети хамелеона». А впрочем, не стоит беспокоиться. Дайте мне время придти в себя, и я уверен, что сумею справиться с любым из присутствующих в этой комнате, если меня принудят к этому.
– Я прикажу казнить вас, - сказал Дурла, сумев вернуть себе самообладание, - за нарушение границ Примы Центавра. Инопланетникам запрещено здесь появляться… или ты забыл об этом?
– Совершенно забыл, - ответил Г’Кар.
– Я носил эту маскировку лишь потому, что мне всегда хотелось иметь волосы. Длинные волосы.
Великий Создатель, как я скучал по нему.
– Ты носил маскировку, чтобы шпионить за нами! Ты нарушитель и шпион! За одно это ты должен поплатиться своей жизнью.