Путь к рассвету
Шрифт:
– Деленн… - прошептал он.
– Я… у меня что-то с головой, я… - Он в полном недоумении огляделся по сторонам.
– Как мы здесь оказались? Как…
Касо остановился и замер в ожидании. Он смотрел на них с едва сдерживаемой нервозностью, явно весьма обеспокоенный тем, что поблизости может появиться кто-нибудь. Осознав, что вышла непредвиденная заминка, Дунсени оглянулся и нетерпеливым жестом предложил им последовать вперед.
– Чего вы ждете?
– требовательно спросил он.
Шеридан переводил недоуменный взгляд с одного на другого.
– Вы… ведете
– Мы только что побывали у него, - ответила Деленн.
– Джон… мы не можем задерживаться здесь, чтобы обсуждать это. Давай позднее. Тогда мы сможем…
Внезапно Шеридан вцепился в руку Деленн с такой силой, что боль передалась даже в ее плечо. Впрочем, он тут же спохватился и ослабил хватку.
– Вавилон 4, - прошептал он.
– Флуктуации времени… Это ведь было оно…
– Да, - ответила Деленн, испытывая некоторое облегчение от того, что ей не придется объяснять ему все от начала до конца.
– Я думал, что у меня внезапно возникло дежа вю, - сказал Шеридан, озираясь по сторонам.
Повинуясь внезапному позыву, Деленн поинтересовалась:
– З’Ха’Дум… Ты…
– Летал ли я туда?
– Шеридан кивнул.
– Да.
– Голос его при этом звучал так, будто он извинялся перед ней, очевидно, помня ее сокровенную просьбу… и чувствуя неловкость за то, что он все равно ее не послушался.
Деленн же почувствовала странную смесь облегчения и боли, нахлынувших на нее одновременно. Облегчение от того, что, хотя она на мгновение и позволила себе слабость, поставив под удар все, что было или могло бы быть… но все-таки ничего не изменилось. И боль от того, что, значит, в ближайшие три года Джон все-таки покинет ее. Время, отпущенное ему как отсрочка смертного приговора, будет истекать. А если бы он не полетел на З’Ха’Дум…
– Ох уж эти «если бы», - сказал ей Шеридан много лет назад. И с легкомысленной усмешкой пояснил: - Мой отец любил повторять… «Если бы да кабы во рту выросли грибы, то был бы не рот, а целый огород».
– Деленн никогда до конца этого не понимала, но, тем не менее, общий смысл был очевиден.
– Мистер Президент, - сказал Дунсени с чрезвычайно вымученной вежливостью, и жестом указал вперед.
Не вдаваясь в дальнейшее обсуждение, Шеридан и Деленн поспешили дальше по коридору. Серия резких поворотов, и они оказались у выхода из дворца. На близлежащей площадке стоял в полной готовности шаттл.
– Это персональная посадочная площадка императора, - проинформировал их Дунсени. Его поведение со всей очевидностью свидетельствовало, что для императора дать им возможность воспользоваться ею означало исключительную честь. И по мнению Дунсени, поведение Шеридана и Деленн отнюдь не свидетельствовало, что они понимают, какая высокая честь им оказана.
– Он выразил пожелание, чтобы я передал вам, что, как он надеется, этот шаттл будет в достаточной мере удовлетворять вашим потребностям.
– А как насчет Дэвида?
– тут же спросил Шеридан и повернулся к Деленн.
– Где он?
Деленн положила ладонь на его руку и сказала решительно:
– Лондо заверил меня, что с Дэвидом все в порядке.
Если бы он тверже держался на ногах и если бы голова соображала сейчас хоть немного получше, Шеридан, наверно, оказал ей большее сопротивление. Но даже и в нынешнем своем состоянии, он все равно возражал, пытаясь упираться, не безапелляционно, но решительно обозначая свое мнение. И каждый шаг сопровождал новым словом или фразой:
– Мы… не… улетим… без… Дэвида…
– Об этом уже позаботились, сэр, - заверил его Касо. Он сопровождал их в шаттл.
– Вы должны срочно улететь отсюда…
Очевидно, к Шеридану уже вернулись его обычные решительность и хладнокровие, потому что, стоя уже на пороге шаттла, он вдруг обернулся и обратился к гвардейцу:
– Послушай, сынок. Мы вовсе не «должны» делать что-либо, если это «что-либо» встает поперек дороги чему-то действительно важному; а сейчас для нас самое важное, это вернуть нашего сына.
– Хотя у Шеридана и дрожали руки, он потряс пальцем перед лицом Касо.
– Если его нет на борту…
– Джон!
– раздался взволнованный возглас Деленн, в котором, однако, одновременно звучало и облегчение.
– Посмотри!
Дэвид валялся посреди шаттла, словно гигантский тюк с наспех упакованными пожитками. Деленн подбежала к нему, в жажде убедиться, все ли в порядке с сыном. И вздохнула с облегчением, увидев, что грудь юноши вздымается и опускается в удивительно спокойном темпе дыхания.
– Дэвид… Дэвид, проснись…
– Не думаю, что это будет благоразумно. Или даже вообще возможно, - сказал Дунсени.
– Он спит, потому что мы дали ему большую дозу снотворного.
– Вы усыпили его!
– встревоженно воскликнула Деленн.
– Ну… технически, мы подложили снотворное в его еду.
– Что вы сделали с моим сыном?!
– сурово рявкнул Шеридан.
Если, дав волю своему гневу, Шеридан ставил перед собой задачу запугать Дунсени, то он не достиг своей цели. Возможно, во взгляде старого камердинера и появилась тень беспокойства, но лишь очень слабая тень.
– Мы не сделали ничего сверх того, что было необходимо.
Деленн внезапно все поняла. Она отогнула воротник рубашки Дэвида, возле самого его горла. Маленькая протоплазменная лепешка - тварь, именуемая Стражем - по-прежнему сидела на юноше, и единственный глаз чудища был сейчас закрыт. Страж спал, столь же крепко, как и Дэвид.
– Во имя Валена… - прошептала Деленн.
– Как видите, - мягко сказал Дунсени, - мы поступили с ним так же, как в подобных случаях сам император поступает с собой, только терапию провели несколько более интенсивную. Как я уже сказал, это было необходимо. Никому не спастись, если вас двоих увидит его… напарник… - Лицо Дунсени перекосилось от омерзения.
– Возможно, Дракхи и в самом деле покидают нашу планету, хвала Великому Создателю. Но если бы Страж бодрствовал, нельзя сомневаться, что один из их звездолетов нашел бы время, чтобы нанести с небес удар по нашему шаттлу.