Путь к тишине. Часть 2
Шрифт:
Наверняка Митос и сейчас говорит не все.
Излагает факты! Излагать факты можно очень по-разному. Кассандра ведь тоже наверняка говорила только о фактах, а в результате МакЛауд не верит ни одному слову бывшего друга. Но вот почему так получилось? Или Митос в своем рассказе пропустил нечто действительно важное? Хотя рассказ еще не закончен, не стоит спешить его в чем-то подозревать или упрекать. Во всяком случае, специально искать повод обвинить его в обмане Кедвин не хотелось. Зачем?
Хотя Кассандра, к примеру, уже намекала, будто она, Кедвин, ищет оправданий
Или Кассандра сама дура, или старательно делает дурака из МакЛауда.
Оставался вопрос — как он мог так подпасть под ее влияние? Или в самом деле случилось еще что-то, о чем Митос просто еще не успел рассказать?
*
— Ну как, есть настроение слушать дальше? — спросил он, когда они после ужина снова поднялись в комнаты, на сей раз ее.
— Более чем, — с готовностью откликнулась Кедвин, усаживаясь в кресло. — Разговор с Мишель придется отложить назавтра… Так что выкладывай. Полагаю, до самого интересного ты еще не добрался. Если я поняла правильно, после стычки со Стивеном Кином ваши отношения начали как-то налаживаться?
— Я тоже так думал, — вздохнул Митос, присаживаясь на подоконник. — Он, конечно, вел себя по-свински, но уже начал снова со мной разговаривать. Мы снова ходили в бар к Джо…
— И что вам снова помешало договориться?
— Не «что», — вздохнул Митос. — «Кто». Байрон.
— Байрон? — Кедвин даже выпрямилась. — Постой-ка! Я помню эту газетную шумиху! Вы-то с МакЛаудом как во все это замешались?
— А ты знала Байрона?
— Ну, не то чтобы знала… Случилось столкнуться лет сто назад. — Кедвин снова откинулась в кресле и сцепила пальцы. — А что?
— Расскажи о нем.
Кедвин пожала плечами, но спорить не стала.
— Он был… необычным. Я всегда думала, что для Бессмертного подобный талант — предмет лишний. Но природа часто шутит злобно. Мы с ним встретились на одной светской вечеринке. Он пытался ухаживать за мной, читал стихи — замечательные стихи! Потом предложил уединиться. Смелый мальчик. Особенно с учетом того, что он к тому времени был совершенно пьян.
— И как впечатления? — полюбопытствовал Митос.
— А никаких впечатлений. Сил ему хватило только на то, чтобы добраться до кровати. Я немного посидела с ним. Жаль стало, ему было по-настоящему плохо… Он немного разговорился, правда, стихов больше не читал. Все вспоминал своего учителя, говорил, что это был единственный человек, который его всегда понимал и которому он мог доверять без опаски. Имени он так и не назвал.
— Если бы и назвал, оно бы тебе ничего не сказало, — произнес Митос, отворачиваясь. — Да, он очень любил своего учителя, хотя никогда не относился к нему, как к отцу. Скорее как к старшему брату.
Кедвин глянула на него, прищурившись:
— Это был ты, правильно?
— Да. Он не знал, кто я на самом деле.
— Он знал, кем ты был для него, — Кедвин встала и подошла к нему. Снова
— С МакЛаудом? Очень просто. Видишь ли, у Джо в баре тогда появился новый музыкант — молоденький парнишка по имени Майк. Очень талантливый. Не знаю, за каким чертом туда занесло Байрона, но он Майка тоже заметил. И пригласил к себе. Тот, как выяснилось, был его давним поклонником. Ну, а развлечения у Байрона всегда были опасными. В общем, парнишка умер от передозировки наркотика. МакЛауд разозлился, обвинил во всем Байрона…
— И ты не пытался его остановить?
— Почему? Пытался. Я разговаривал с обоими. Ну, Байрон, он… Ему уже незачем было жить, он это чувствовал, и обсуждать эту тему не захотел.
— А МакЛауд?
— Он все решил сам, — проговорил Митос. — Мне показалось даже, что он именно потому и настаивал на своем, что защищать Байрона пытался я. Как будто хотел показать лишний раз, как мало я имею на него влияния. Я не стал спорить и не стал ничего доказывать. В конце концов, они оба принимали решение.
— Но ты не считал, что МакЛауд поступает правильно.
— Нет, не считал. Потому что повод для конфликта был надуманным, совершенно не в стиле МакЛауда… Байрон не убивал Майка и ни к чему его не принуждал. Тот отлично знал, на что идет и чем рискует. И ради чего.
— И то, что твой друг и ученик должен был из-за этого умереть, представлялось тебе достойным сожаления?
— Достойным сожаления мне представляется стремление освободить человека от ответственности за собственную жизнь. Почему в смерти Майка нужно винить кого угодно, кроме самого Майка? Человек, который ценит свою жизнь дешевле взгляда какого-то очередного кумира, не заслуживает, чтобы за него мстили таким способом.
Повисла долгая пауза. Митос повернулся и, скрестив на груди руки, снова присел на подоконник.
— Наверно, потому я и не заметил вовремя того, что случилось дальше, — сказал он погрустневшим голосом. — Я вообще не был уверен, что хочу продолжать пытаться восстановить какие-то отношения с МакЛаудом. Меня неприятно удивило такое показное равнодушие к моим просьбам, все-таки Байрон был моим другом. Какое-то время мы не встречались и не разговаривали. А потом, в мае девяносто седьмого года, мне позвонил Джо и попросил съездить к МакЛауду. Рассказал совершенно дикую историю…
Кедвин слушала, не перебивая. За всю долгую историю о пришествии Аримана и настоящем исполнении пророчества она не задала ни одного вопроса. Хотя в большей части этих событий Митос сам не участвовал и пересказывал их со слов Джо и Ричи, рассказ получился долгим и подробным. В столкновении с Лиамом О’Рурком Митос участие принимал, но о видении МакЛауда рассказывать опять же пришлось со слов Джо. Он намеренно говорил только о фактах, пока не открывая собственных соображений на сей счет.
— Вот так все тогда и закончилось, — сказал он. — Встретиться и спокойно поговорить со мной он так и не захотел. Просто уехал из Парижа. До сих пор не знаю, почему. С тех пор прошел год. Остальное ты уже знаешь.