Путь к тишине. Часть 2
Шрифт:
— Объяснишь, в чем дело?
— В чем дело? — переспросил Митос, останавливаясь и поворачиваясь к ней. — Дело в том, что я самодовольный осел! Старый сентиментальный дурак! Надо было поменьше носиться со своими растрепанными чувствами!
— Митос, прекрати! — попыталась остановить его Кедвин. — Что такого ты усмотрел в этой записи?
— Нельзя, нельзя было позволять ему оставаться с Кассандрой! Теперь я даже не представляю, что делать.
— Но разве не ты говорил, что мы не можем вмешиваться
— Нет такой надежды, — севшим голосом произнес Митос, устало опустился на стул, поставил на стол локти и уткнулся лбом в сцепленные пальцы. — Нет и не было с того момента, как в дело вмешалась Кассандра. И нельзя было…
— И тем не менее, — возвысила голос Кедвин, — ты был прав. Он не ребенок, а ты ему не нянька и не опекун. Перестань бить себя в грудь. Почему ты решил, что все дело в Кассандре?
Он коротко усмехнулся, потом спросил:
— Кедвин, ты знаешь, как звучит Голос?
— Ну да, Кантос ведь опробовал его на мне.
— Это можно делать и не так явно. Прослушай запись еще раз.
Кедвин послушалась, на сей раз держа диктофон прямо возле уха. Потом, нахмурившись, поставила его на стол и спросила:
— Что будем делать теперь?
Митос тяжело вздохнул и выпрямился.
— Я все еще не могу вернуться в Париж. Все планы остаются в силе… А вот что делать потом, пока даже не представляю.
— Что ж, не будем загадывать далеко вперед, — сказала Кедвин. — Может быть, нам последовать примеру Мишель и отправиться сегодня вечером погулять?
*
Закат они встречали, стоя над высоким обрывом. Далеко внизу тихие волны мягко накатывались на черную песчаную полосу.
Митос долго молчал, потом осторожно начал:
— Кедвин, послушай… завтра мы уезжаем…
— И что?
— Я думаю, в Париж нам лучше вернуться порознь.
— Но мы и так возвращаемся порознь.
— Нет, я не об этом… Я хочу сказать, что нам пока не нужно афишировать наши отношения. Неизвестно, с чем придется иметь дело. Лучше, если у нас обоих руки будут развязаны.
Кедвин повернулась к нему.
— Значит, дело все-таки в МакЛауде?
— Не знаю. Кассандра играет против меня, МакЛауд для нее — разменная фигура.
— Она и есть твой противник?
— Она не единственный противник. И я не уверен, что она полностью понимает, что именно происходит.
— А ты это понимаешь?
— Тоже пока нет. И поэтому не хочу, чтобы наша связь была очевидной. Потом, когда все будет позади, мы сможем быть вместе, если…
— Если что? — тихо спросила Кедвин.
— Если еще будем этого хотеть.
Она поймала его взгляд. Нет, он не лгал и не искал повода от нее отделаться. Он действительно
— Хорошо, — сказала она, прерывая затянувшуюся паузу, и прибавила легким тоном: — Давай пойдем куда-нибудь. В ресторан.
— Лучше в бар, — улыбнулся Митос. — Есть тут местечко неподалеку…
*
Они вошли в бар и расположились у стойки. Заказали по коктейлю. Разговор не клеился, но здесь и так было хорошо.
Кедвин, глядя на спутника, снова припомнила утренний разговор.
— Митос, в чем дело?
— Что? — Он быстро выпрямился и улыбнулся. — Извини, я немного отвлекся.
— Ты никак не успокоишься, верно?
— Не знаю… Я знаю, что ничего сделать пока не могу, но душа не на месте.
— Хм-м?..
— Не забывай, во мне частица его ауры. Что, если это дает какую-то связь?
Вдруг возле стойки, слева от Митоса, остановился один из парней, которые шумной компанией расположились в дальнем углу зала.
— Что-то твоя дама выглядит не очень веселой, приятель.
Кедвин вопросительно приподняла бровь. Митос утомленно закатил глаза и покачал головой. Кедвин отвернулась к бокалу с коктейлем.
— Как бы твоим приятелям не стало скучно без тебя, — сказал Митос. — Не лишал бы ты их своего общества.
Не в меру веселый парень не внял предупреждению.
— С такой постной рожей можно сидеть и в одиночестве, — заметил он, усаживаясь на стул у стойки.
Митос нахмурился. Настроение у него было неподходящее для дипломатических переговоров с полупьяными хулиганами. Он отставил стакан и встал:
— Ночь достаточно хороша и для прогулок.
Кедвин пожала плечами. Связываться с идиотами не хотелось. Она встала было следом, но «весельчак», быстренько пересев на оказавшийся свободным стул, игриво удержал ее:
— Не присоединишься к компании?
Это уже не лезло ни в какие ворота!
Митос повернулся и шагнул вплотную к парню. Шепотом сказал:
— Послушай, приятель. У тебя ровно тридцать секунд на то, чтобы встать и убраться в свой угол. Ты меня понял?
— Что? — начал было тот.
— Двадцать секунд.
Может, парень и не стал бы лезть в пузырь, но сзади послышался шепоток и довольный гогот его дружков, и он снова заухмылялся.
— Десять секунд.
— Сам убирайся!
Что еще он собирался сказать, неизвестно. Митос выпрямился и с силой ударил ногой по стулу, на котором сидел парень. Тот с грохотом растянулся на полу.
— Я тебя предупреждал, — скучно сказал Митос и вслед за Кедвин пошел к выходу.
*
Они вышли на улицу, под яркие южные звезды и побрели по дорожке вдоль живой изгороди.