Путь к тишине. Часть 3
Шрифт:
Шапиро выпрямился:
— Да, так.
— Значит, вы не могли не понимать, на что толкали людей, которые шли за вами сейчас. Вас это не тревожило?
— Я никого ни на что не толкал и никого ни к чему не принуждал. Может быть, вы дадите себе труд подумать над этим? У нас была настоящая возможность взять под контроль силу, за которую тысячелетиями сражаются Бессмертные. Один человек может ошибаться, но я был не один! Даже в Трибунале нашлось, кому оценить идею!
— Ценитель вашей идеи, господин Шапиро, — снова
— Да, — ответил Шапиро.
— Она разделяет ваши убеждения?
— Элен? Молоденькая дурочка, напичканная всем этим бредом о присяге и служении Истине и Истории? Нет, она ничего не знает. Она слишком наивна, чтобы оценить возможность…
Митос глядел на Шапиро, не отрываясь и держа в памяти недавнее обещание Лафонтена скрыть от Ордена суть упомянутой идеи.
— И о какой возможности вы говорите, господин Шапиро? — спросил Верховный.
— Не смешите! Даже ваши специалисты способны разобраться в записях, которые вы нашли.
— По оценке наших специалистов, все исследования находились в зачаточной стадии. Сама же идея больше подходит для фантастического романа, чем для научной теории.
Шапиро вздрогнул и побледнел:
— Этого не может быть. Я сам проверял наличие всех расчетов!.. Эксперимент был почти закончен!
— Надеюсь, вы не хотите обвинить наших аналитиков в краже результатов исследований, автором которых вы и сами не являетесь?
Наступила тишина.
Митос легко представлял, о чем сам думал бы на месте Шапиро в такой ситуации. И попутно мрачно восхищался игрой Лафонтена. Не знай он наверняка, что Верховный лжет, поверил бы каждому слову. Убереги судьба становиться ему поперек дороги!
Шапиро с беззвучным стоном опустил голову и закрыл глаза ладонью. Ему-то ложь сразу должна быть очевидна. Ложь и бесполезность попыток спорить и что-то доказывать. До сих пор он держался неплохо, но этот последний удар оказался ему не по силам.
Затянувшееся молчание нарушил один из судей, прежде зачитывавший обвинительное заключение:
— Вам еще есть, что сказать, господин Шапиро?
— Нет, — отозвался тот глухо и со всхлипом.
— Вы, кажется, намеревались оспорить все выдвинутые против вас обвинения?
— Нет. Я… со всем согласен.
— Вы понимаете, какой приговор вам грозит сейчас? С учетом того, что перед судом вы предстаете вторично?
— Да… я все понимаю. Позвольте мне уйти.
— Хорошо. В вашем присутствии больше нет необходимости.
Те же охранники под руки вывели Шапиро из зала. Едва дверь за ними захлопнулась, вспыхнул свет.
Митос медленно перевел дыхание. Это в самом деле было как спектакль.
Еще какое-то время стояла тишина, потом собрание будто взорвалось.
— Нет, это неслыханно!.. Господин Доусон, на вашем месте я бы…
—
— Нечего? А эта безумная идея насчет контроля за силой Бессмертных? Он псих!
— Может, не такая уж и безумная. Если продолжить исследования…
— Не смешите. Я кое-что понимаю в физике и я читал заключение экспертов. Нет там материала ни для каких исследований! Просто бурная фантазия какого-то ученого маньяка!
— Вы не верите, что материалы могли быть похищены?
— Кем? Нашими исследователями? Ну знаете!
— Господа, мы уклоняемся в сторону. Что вы думаете о Шапиро? Псих или нет, но он однажды уже побывал под судом и вот чем ответил на проявленное милосердие.
— Если помните, я еще в прошлый раз голосовал за смертный приговор. И сейчас долго раздумывать не буду!
Митос вновь посмотрел через стол и встретил внимательный взгляд Лафонтена.
Верховный Координатор не принимал участия в разгоревшемся споре. Он слушал — и выжидал. Пройдясь взглядом по остальным, Митос почувствовал любопытство: кто же из них главный здесь? самый разговорчивый или самый молчаливый?
Больше всех кипятились младшие. Доусон помалкивал, хмурясь и теребя подбородок. Еще двое старших (одного Митос уверенно счел китайцем, другого — уроженцем Страны Восходящего Солнца) тихо переговаривались между собой. Один человек хранил молчание, оставаясь при этом полностью невозмутимым. Это был тот, что зачитывал обвинения Шапиро. Он просто молчал и слушал сразу всех, но само это молчание привлекло внимание Митоса.
Он заметил взгляды, которыми этот молчаливый господин обменялся с Верховным Координатором — и поздравил себя с удачной догадкой. Первый Трибун!
Понаблюдав за ним, Митос припомнил свои слова: «Нынешний Трибунал слаб…», и отметил про себя, что информация эта устарела.
Он уловил изменившийся тон беседы и подобрался, чувствуя, что скоро и ему придется высказаться. Благо, о чем и как говорить, он подумал заранее.
Младший из судей, тот самый, к которому обратились однажды Карл, обернулся к Митосу:
— А что вы молчите, Митос? Вы же затем и пришли сюда, чтобы высказать свое мнение?
Теперь взгляды всех присутствующих устремились на него. Старейший пожал плечами:
— Вы думаете услышать что-то новое? Но все, что нужно, сказано очень давно и, увы, не мной.
Он выдержал эффектную паузу и произнес с нажимом:
— Кто из вас без греха, пусть первый бросит в него камень.
Наступившую тишину можно было назвать гробовой. В воздухе сгущалось напряжение, и Митос мысленно скрестил пальцы. Они сейчас хором заявят о намерении скрутить ему не в меру умную голову?
— И что это, по-вашему, значит? — натянуто спросил Карл, выразив, похоже, общее мнение.