Путь к тишине. Часть 3
Шрифт:
Вместо ответа Митос услышал шелест извлекаемой из ножен стали. Его шеи коснулось лезвие катаны.
— Очень эффектно, — произнес он, скользнув взглядом по клинку и задержав внимание на лице МакЛауда. — Это новый способ выражать благодарность?
— Нет, — сказал Горец тихо и твердо. — Ты знаешь, что я не хочу этого. Но я должен знать, что ты не повторишь этот трюк. Ни со мной, ни с кем-то еще.
— Это все, что ты хочешь узнать?
— Ты не можешь ответить прямо на вопрос, от которого зависит твоя жизнь?
Митос вздохнул
— Это было оружие одноразового использования, МакЛауд. Повторения не будет.
— Я должен довольствоваться твоим словом?
— Мое слово стоит не меньше, чем твое. Хотя в последнее время ты предпочитал об этом не помнить. Если больше тебе сказать нечего — окажи любезность, покинь мой дом. Я привел тебя сюда по необходимости, но гость ты здесь нежеланный.
МакЛауд прикусил губу и отвернулся. Спрятал меч, спохватился:
— Моя машина?
— Ключи на столе.
Дверь за ним захлопнулась, а вскоре исчез и Зов.
Митос коротко вздохнул и снова прислонился к стене.
— А разговора не получилось. Ну что ж… Какой-то шанс все равно стал бы последним.
*
— Проклятие! Но как, как им это удалось?! Ведь все было рассчитано и выверено!
— Не знаю. Ничего не могу понять ни в письменном отчете, ни в словесном лепете. Это… невозможно, но каким образом?
— Чертовщина! Хуже всего, что эта бредовая фантастика — все, что у нас есть. Ничего нового без Крамера мы не изобретем. Нужно спешить, шума это дело наделало! И опять агенты Доусона! Найдете вы, в конце концов, способ умерить его прыть?!
— Найдем. Мне и самому его настырность поперек горла. Но тут действовать нужно очень осторожно. Как бы не вызвать лавину.
— Ну так действуйте. Или профессионалы есть только в его группе?
— Нет, конечно. Только…
— Что «только»?
— Может, стоит немного переждать? По-моему, Верховный меня все-таки вычислил. И если до сих пор молчит…
— Если бы вычислил — не молчал бы. Значит, дальше подозрений еще не продвинулось. Но останавливаться нельзя. Именно потому, что он подозревает. Если он сделает первый ход — мы проиграли. Нельзя этого допустить!
— Признаться, я все меньше верю в успех.
— Слишком поздно. Пути назад нет… Теперь уходите. Скоро дочь вернется из Академии, ни к чему вам встречаться…
========== Глава 48. Иудин грех ==========
Баржа встретила хозяина холодом и пустотой брошенного жилища.
МакЛауд разделся, поставил сумку на пол возле шкафа, принесенный пакет с продуктами — на кухонный стол, и взялся возвращать своему дому жилой вид. Времени на это потребовалось немного, меньше, чем ему того хотелось. За работой можно было не думать, а покончив с делами и усевшись с бокалом виски на диван перед камином, он поневоле снова вернулся мыслями к недавним событиям.
Странным казалось то, что он не чувствовал особой радости, избавившись
Сейчас, после времени, все произошедшее он видел не изнутри, а будто со стороны, наблюдая и анализируя. Чувства не забылись, но подернулись дымкой, как если бы с тех пор прошло много лет.
МакЛауд припомнил все, что случилось после его возвращения из монастыря, надеясь хотя бы таким образом найти ответ.
Что же получается? Как вообще можно реагировать на сообщение о том, что ты больше не принадлежишь самому себе? Разумеется, первой и естественной реакцией будет неприятие и попытки немедленно вернуть свободу. А после первых неудачных попыток — новые, уже более обдуманные — и с более серьезными последствиями. МакЛауд нахмурился, вспомнив устроенную Митосом демонстрацию. При этом воспоминании его бросило в жар, и появилась полная уверенность: если бы Митос прошедшей ночью не сумел его остановить, точно оказался бы изнасилованным. Конечно, это было бы не наяву. Но в таких видениях боль бывает вполне настоящей, это МакЛауд постиг на собственном опыте.
Удовольствие от чужой боли тоже получилось бы не призрачным. Думать об этом было мерзко, но Старик напросился сам.
Или нет?
МакЛауд отставил бокал, встал и нервно заходил туда-сюда перед камином. Нет, Митос ни на что не напрашивался. Потому что его слова о том, что все это — не более чем маленькая демонстрация, и что «по ту сторону» будет намного хуже, сбылись очень скоро.
А ведь сбылись не только эти слова. То, что говорилось о сумасшедшем изобретателе, генераторе и устроенной в сгоревшем особняке ловушке, тоже оказалось правдой.
И то, что Кассандра не в состоянии по-настоящему ему помочь — тоже.
Но каким способом выяснялась эта правда?
МакЛауд всерьез ломал голову над вопросом — не было ли явление призраков-Всадников устроено самим Митосом, но просто поверить в такое не мог, а никаких убедительных подтверждений тому не находилось. Наоборот, Зов Митоса как раз и разогнал наваждение. Позже Старик грозился организовать повторение их явления, но принимать в расчет весь бред, творившийся возле генератора, было бы глупо. Да, Митос защищал его и от призраков, и от генератора. Но разве для этого нужно было лишать его воли, оскорблять и унижать? Или… все дело в способе, которым ему удалось освободиться?
От размышлений его оторвал внезапно нахлынувший Зов. Нахмурившись, МакЛауд взял меч и вышел на середину каюты.
На пороге каюты появилась Кассандра. МакЛауд опустил меч, не чувствуя никакой радости. Только недоумение — она что, следила за баржей, чтобы явиться так вовремя?
— Дункан? — осторожно произнесла она, спускаясь по лестнице и подходя к нему. — Извини за ранний визит, но я просто почувствовала… Что-то изменилось, верно?
— Изменилось, — холодно сказал он. — Я свободен.