Путь к тишине. Часть 3

Сиреневый Кот

Даро откинулся на спинку скамьи:

— Не слишком ли много осуждения в твоем голосе, Митос? Кто-кто, а ты вполне способен понять наши мотивы и выбор средств.

Митос прикусил губу и отвернулся. Потом сказал глухо:

— Польщен. Полагаю, я был не худшей марионеткой. Это все, что ты хотел мне сказать?

— От себя лично — да, все. Вообще же я должен предупредить тебя.

— Предупредить? Об очередном «вызове на ковер»? Даже не надейтесь, что я еще раз сунусь в ваш…

— Нет, — прервал его Даро. — Ты смог воспользоваться силой Источника,

как тебе и было обещано. Второй раз ты этого сделать не сможешь. Однако способность призывать силу своего витано у тебя осталась. В моменты опасности человек часто хватается за оружие, не задумываясь о последствиях. Помни об этом, если снова возникнет критическая ситуация.

Митос повернулся к нему:

— Критическая ситуация?

— Ваша проблема еще не решена. Избранник…

— Я не обязан опекать его вечно, — бросил Митос. — Я вообще ничего ему не должен. Найдите другую няньку!

— Дело не в нас, — улыбнулся Хранитель. — Дело в тебе. Уступишь ли ты эту заботу другой няньке?

Митос промолчал.

Хранитель кивнул и, неторопливо поднявшись, пошел прочь — в сторону, противоположную той, где находился дом Митоса. Едва он удалился на несколько шагов, Митос перестал чувствовать Зов. Теперь, со спины, он не признал бы в случайном прохожем своего недавнего собеседника-Бессмертного.

Не так ли удается Хранителям избегать контактов с другими Бессмертными, подумал Митос, глядя ему вслед. А впрочем, какая разница ему?

Он встал и, плотнее запахнув пальто, пошел к своему дому, за машиной. Аманду все-таки нужно было навестить.

*

Очнувшись от беспокойного сна, Роберт Морган понял, что находится в комнате один. Сандре и прежде удавалось уйти, не разбудив его, но сегодня это все же было странно — ведь он ночевал в ее номере, а не наоборот.

Прошедшая ночь у него тоже была наполнена тревожными видениями. Он снова и снова видел себя в лесу, возле узкой речки — сначала бродящим по берегу, потом лежащим на травяном пригорке в тени густой древесной кроны беззаботным юнцом, еще не ведающим тревог и мрачных предчувствий. Видение гасло, сменяясь страхом, болью, ощущением чужих рук, бесцеремонно ощупывающих тело.

Отчетливо виделось еще, как он внезапно остается один, оглядывается и видит женщину, стоящую у кромки леса. Она говорит что-то, будто приветливо, но он думает только о том, что не может позволить видеть себя в таком состоянии — напуганный, растрепанный, голый, судорожно прижимающий к животу скомканную рубаху. Он хватает остальную одежду, бросается бегом в лес, туда, где стоит их шатер и можно позвать охрану. Но, прежде чем выйти на поляну, останавливается одеться, привести себя в порядок. И слышит за спиной шаги…

Морган сел на кровати, подтянул к груди колени, облокотился на них и подпер рукой голову. Ему не нужно было закрывать глаза, чтобы припомнить этот момент. Шорох за спиной, внезапно тяжелая рука на плече и другая, держащая под его горлом кинжал. Сгустившиеся сумерки мешали ему

разглядеть руку, но блеск большого перстня он помнил отчетливо.

Больше ничего ему рассмотреть не пришлось — о следующих минутах на память остались только ощущения. Но он слишком хорошо знал, кому принадлежал тот перстень.

Теперь помнилось и другое: внимательные взгляды наставника, его показное равнодушие к душевным терзаниям ученика, откровенное внимание к этой девчонке. И собственная, с каждым днем становящаяся нестерпимее, ревность. И еще страх — признаться даже себе самому, что то ночное приключение причинило ему не только боль. Дважды он тайком уезжал из замка в трактир и топил нарастающую горечь и тоску в кружке с выпивкой. Но ничего не помогало, и однажды он все-таки сорвался — выместил свою боль и злость на Маргарет.

Он сам испугался того, что сделал, и того, что его на это вдохновило. Потрясение оказалось достаточно сильным, чтобы пригасить воспоминания.

Выходит, Сандра была не так уж неправа, когда упомянула о «запретной страсти» как причине его нежелания отправиться к другому наставнику.

Он не знал, почему эта память ожила именно сейчас, но с Сандрой свои воспоминания не связывал. Решение он принял тоже без ее помощи.

…Сандра вернулась, когда он перед зеркалом повязывал галстук.

— Роберт? Я не стала тебя беспокоить, думала, что успею вернуться. Пойдем позавтракаем?

— Нет, — отозвался он, поправляя воротник рубашки. — Извини, мне нужно идти.

— Идти? — нахмурилась она. — Куда? Ты ничего не говорил.

— Появилось срочное дело. — Он повернулся и долгим взглядом посмотрел на нее. — Увидимся позже. Как обычно.

— Роберт, — проговорила она со страхом. — Что ты задумал?

— Ничего особенного. Не волнуйся, все будет хорошо. Надеюсь.

Он вышел, не поцеловав ее на прощание. Слишком хрупкой была едва обретенная решимость.

*

Аманда поприветствовала Митоса в своей обычной манере, несмотря на то, что Ник в этот раз был дома. Видимо, он не был склонен к ревности, или они действительно просто друзья.

— Похоже, вчерашнее приключение вас не утомило, — заметил Митос, проходя в гостиную.

— Ну, как тебе сказать, — хмыкнула Аманда. — Дельце, конечно, было жаркое.

— Да, жаркое. — Митос достал из внутреннего кармана пальто камень и положил на стол. — Вот, возвращаю как и обещал.

Аманда, вмиг посерьезнев, взяла кулон. Цепочка была целой — об этом Митос позаботился.

— Значит все позади?

— Да.

— И как это было?

— Спроси у него. Если вообще хочешь знать. — Митос вздохнул. — А я просто чертовски рад, что все в прошлом.

— Да, тебе и вчера пришлось хуже всех, — заметил из своего кресла Ник. — Не знаю, что это за штука, да и знать не хочу. Вопрос — что дальше? Нужно полагать, что это все? Конец истории?

— Для нас — да, — сказал Митос. — Пусть и мерзко, но все закончилось. А у вас уже есть планы?