Путь к золотому дракону. Трилогия
Шрифт:
Мы подъезжали все ближе.
Внезапно впереди раздался тихий шелест — настолько тихий, что я бы ни за что его не разобрала, если бы не ждала чего-то подобного вот уже шестой час подряд. Он приближался; Сигурд и Эгмонт быстро переглянулись, и волкодлак наполовину вытащил меч из ножен, а маг вскинул руку, готовый в любой момент ударить заклинанием. Мои серьги вдруг нагрелись и чуть завибрировали, а в следующий миг на дороге перед нами показался вихрь. Это был широкий столб мутного воздуха, бешено вращавшегося вокруг своей оси; я почему-то очень четко увидела, что вершина его не уходит в облако, а просто тает чуть ниже самых высоких веток. В нем кружились листья,
Вихрь был уже совсем рядом, но время вдруг замедлилось. Я как будто проскользнула в промежуток между двумя секундами. Очень четко, как показывал Сигурд, я занесла руку и с силой метнула нож вперед.
Он исчез меж бешено кружащихся листьев, и в тот же момент по лесу разнесся громкий вопль. Вихрь мгновенно пропал — весь, вместе с грязью, листьями и камнями. Даже ветки не дрожали. Нож, испачканный в чем-то черном, лежал посреди тракта.
Все, как написано в книгах…
Я выдохнула, кое-как изобразила в воздухе Знак — не знаю, какому богу была адресована моя благодарность, — и перекинула ногу через седло. Нож следовало поднять.
— Яльга, нет! — почти крикнул Эгмонт. Я не отошла еще от опасности и потому мгновенно замерла. — Не спускайся, это может быть опасно!
Он протянул руку, быстро прошептав заклинание, — нож поднялся с земли и подлетел ко мне. Я аккуратно взяла его за рукоять, но черная дрянь уже выцветала, и через несколько секунд клинок вновь был чист.
Кони, между прочим, нисколько не испугались.
— Началось, — бесстрастно прокомментировал Сигурд.
Мы поехали дальше. Я чуть дрожала от возбуждения, мало-помалу начиная осознавать, что только что спасла жизнь всем нам троим — больше ни у кого не было метательных ножей. Сомневаюсь, что этот вихрь можно было развеять заклинанием, а уж на меч он точно плевать хотел.
Отступать было некуда, мы все это понимали. Теперь, когда чувство смутной тревоги ушло, уступив место совершенно осознанному пониманию действительности, я слышала мир гораздо лучше. И готова была поклясться, что за нашими спинами нет вообще ничего: мироздание сворачивалось как восточный ковер, двигаясь с той же скоростью, что и наши лошади. Оборачиваться не рекомендовалось, но пару раз, когда шлях делал поворот, я невольно бросала быстрый взгляд через плечо. Тамвсе было прежним — и вместе с тем плавилось, как воск на огне.
Возможно, нам не стоило сюда ехать. Но вариантов уже нет. До захода солнца мы выберемся из этого леса, потому что должен же хоть кто-то из него выбраться!
Хотя бы назло ковенцам.
Опять же — если не выберемся, они будут искать нас до скончания веков. До посинения. Передавая сей благой завет из поколения в поколение. Тоже неплохо, если вдуматься. «Вот вам, гады! — как любил говаривать один мой знакомый гном. — Умру, а ногой дрыгну!»
Солнце стояло в зените, не спеша спускаться к западу. Пустое прозрачное небо казалось выцветшим от жары; я задыхалась в стоячем воздухе, рубашка липла к телу, и оставалось лишь радоваться тому, что в этом лесу не было комаров. Иначе бы добрая их половина вилась сейчас вокруг нашего отряда. Эта жара давила на мозги и путала мысли; иногда мне казалось, что мы едем через лес вот уже который год, а дорога все не кончается.
Слева вдруг повеяло холодом. Я посмотрела туда: дорога приближалась к обрыву, по дну которого, наверное, текла небольшая речка. Склоны его почему-то были белыми.
— Мрыс эт веллер, — очень тихо сказал Эгмонт.
Я
Мы подъехали ближе, и я облизнула губы.
Это был снег. Овраг был весь засыпан снегом, — но каким-то неправильным, облепившим его стенки, и при этом продолжавшим блестеть, как будто он только что выпал. Оттуда веяло неподвижным холодом. Дорога прижималась к оврагу все теснее, вплоть до того что краешки плит, из-под которых высыпалась земля, стали нависать над отвесным склоном. С другой стороны на шлях наступала трава. Волей-неволей мы выстроились в цепочку по одному. Я ехала следом за Эгмонтом, Сигурд замыкал кавалькаду.
Мимо нас по-прежнему проносились жуки. Один из них прожужжал прямо у меня перед носом; я дернулась назад, и он с размаху влетел в воздух над оврагом. Так муха влетает в паутину.
Мы ехали довольно медленно, и я успела рассмотреть, как жук покрывается инеем. Очень скоро он стал белым, как статуэтка аль-буянского фарфора. Секунда-другая — иней исчез, а жук остался висеть, цветной и прозрачный, будто отлитый из стекла. Я невольно отвела взгляд.
Наконец овраг остался позади. Дорога вновь побежала среди кустов, и я была почти рада увидеть привычную темную зелень. Жуков сделалось вроде бы меньше.
Когда я в очередной раз глянула на солнце, оно, кажется, склонилось на несколько градусов к западу.
Еще полдня прошло без всяких происшествий.
Собственно, после оврага все были этому только рады. У меня, по крайней мере, долго стоял перед глазами давешний жук; невольно я представляла, как мы с Рыжиком, соскользнув с дороги, висим над оврагом в весьма оригинальных позах, такие же цветные и стеклянные. Эта картинка являлась мне так настойчиво, показываясь с самых разных ракурсов, что через полчаса ее дополнила другая: Эгмонт, который, поминая мрыса и всех его родственников, аккуратно — чтобы не разбились — вытаскивает нас с конем обратно. А после везет, замотав в войлок, в Академию, где и устанавливает во внутреннем дворике. Рядом с фонтаном, ага. В назидание прочим адептам, которые так же плохо, как я (при жизни), учат: а) боевую магию; б) некромантию; в) алхимию; г) бестиологию. Ну и историю магии, чтобы волхву Легкомыслу не так обидно было. А потом братья аунд Лиррен введут традицию: погладить Рыжика и поцеловать каменную меня, чтобы мы поделились своей удачей. Мы же рыжие, у нас ее навалом.
А где-нибудь на заднем копыте Рыжику пропечатают инвентарный номерок…
Я представила, как Генри Ривендейл со скорбным лицом целует меня в лоб, и мне стало нехорошо. Нет уж, не дождетесь! Выберемся, и точка.
У меня еще три желания с близнецов не стребованы!
Словом, было тихо. Солнце, повисев дольше положенного в зените, все-таки начало понемногу скатываться на запад. Лошадиные копыта негромко стучали по каменным плитам, меня чуть потряхивало в седле, и я, кстати сказать, немного успокоилась после всех этих… картинок. Цветных и стеклянных. В конце концов, такого роскошного практикума по боевой магии точно ни у кого не было!
Один раз дорогу пересек широкий ручей, через который был переброшен мост из темных от влаги бревен. Ехать по нему было немного боязно: неизвестно, сколько лет этим несчастным бревнам, мне на них просто так-то вставать не хотелось, а уж вместе с конем тем паче. Но мы уже успели понять, что время здесь течет по-другому. Да и вариантов не было — не вплавь же перебираться, в самом-то деле!
Короче, мы переправились без происшествий. И только съезжая с моста, я поняла то, что по-хорошему следовало бы понять гораздо раньше. Эти бревна были ничем не скреплены между собой. И кто бы знал, что заставляло их висеть в воздухе, — потому что магии я там не почувствовала.