Путь Короля. Том 2
Шрифт:
А ведь помимо команды Шефа и команды Гудмунда добавилось еще около семи десятков спасшихся с «Журавля». Им было обещано сохранить жизнь, и никто не собирался нарушать это обещание. Однако всех их нужно кормить. Вряд ли все до одного переживут надвигающуюся на остров зиму, как бы старательно ни добывать рыбу и тюленей. Многие галогаландцы уже преспокойно разъехались по родным хуторам и фермам, дав тем самым понять, что их не касаются трудности Бранда. Они-то выживут. Это чужаки и их хозяева, если сдуру поделятся едой, будут умирать.
— По крайней мере, у нас есть серебро и
И опять Шеф ничего не ответил. Если бы Бранд не был таким усталым, он бы сам заметил недостатки в своем плане. Фолдцев будет достаточно много, чтобы справиться со своей охраной, забрать деньги и оставить поселок по-прежнему без еды. А в ином случае их охрана потребовала бы слишком много сил. Фолдцев придется отослать одних. Если только им как-нибудь удастся преодолеть страх перед китами и снова выйти в море.
— Извините меня, — сказал Бранд, покачав своей тяжелой головой. — На меня слишком много всего свалилось, чтобы я мог выработать разумный план. Мой родич — марбендилл! Я это знал, но теперь знают все. Что скажут люди?
— Они скажут, что тебе повезло, — вмешался Торвин. — В Швеции живет один жрец Пути, его призвание — служить богине Фрее. Он занимается разведением животных, вроде того как скрещивают разные породы коров, чтобы лучше доились, или овец, чтобы давали больше шерсти. Он часто разговаривал со мной о мулах, о помесях собаки и волка и прочем таком. Как только он узнает, он приедет сюда. Потому что мне кажется, что мы и морской народ больше похожи на собак и волков, чем на лошадей и ослов.
Ведь твой дед Бьярни сошелся с одной из их женщин, и у нее родился сын, твой отец Барн. Но у Варна тоже был ребенок, это ты, и ваше родство сразу заметно, если вас поставить рядом. Если бы Барн был как мул, бесплодный мул, этого бы не могло произойти. Значит, мы и марбендиллы не очень далеки друг от друга. Может быть, в нас больше крови марбендиллов, чем мы думаем.
Шеф кивнул. Эта мысль приходила ему в голову и раньше, когда он смотрел на северян, с их массивными костяками, надбровными дугами, их волосатой кожей и кустистыми бородами. Но он ни с кем не делился этими мыслями. Он заметил, что местные жители редко употребляли слово «тролли», предпочитая говорить «морской народ» или «марбендиллы», словно они тоже догадывались о каком-то родстве.
— Ладно, может быть, и так, — сказал Бранд, несколько приободрившись. — Я не знаю, что нам делать. Я хотел бы, не побоюсь об этом сказать, хотел бы получить совет от своего родича.
Но Эхегоргун исчез вскоре после того, как вытащил Бранда на берег. Кажется, его на какое-то время позабавило внимание, которое он привлек, и определенно его порадовала благодарность Бранда. Но потом, видно, шум надоел ему, и он исчез так, как умеет только Потаенный Народ. С собой он забрал Кутреда,
— Не совсем Хлипкий, — высказался он. — Во всяком случае, сильней, чем Мистарай. А посмотри на шерсть у него на спине! Его хорошенько смазать жиром, и будет плавать как тюлень. Мистарай он понравился. Был бы для нее хорошей парой.
От такого сообщения Шеф вытаращился, а потом заговорил, с трудом подбирая слова.
— Мне показалось, Эхегоргун, ты говорил, что знаешь, что случилось с Кутредом. Ну, что с ним сделали другие Хлипкие, отрезали ему, ну, не то, что делает его мужчиной, а то, что…
Эхегоргун его прервал:
— Я знаю. Для нас это значит меньше, чем для вас. Знаешь, почему ваша жизнь так коротка? Потому что вы спариваетесь все время, а не только в сезон. Каждый раз, как вы это делаете, часть вашей жизни уходит. По тысяче раз на каждого ребенка, я ведь подслушивал под многими окнами. Ха! Мистарай ищет в мужчине другое.
И с этим они ушли. Шеф успел только переговорить с Кутредом и наказал ему попросить Эхегоргуна, чтобы тот похоронил свою человеческую добычу, как человек, а не коптил трупы, как… как марбендилл.
— Передай ему, что мы заплатим свиньями, — сказал он.
— У вас нет свиней, — ответил Кутред. — Но я-то все равно предпочитаю свиней людям.
Возможно, нам всем до конца зимы пригодилась бы такая кладовая, как у Эхегоргуна, подумал Шеф. Пока разговор Тор-вина, Бранда, Гудмунда и других продолжался, он задумчиво поднялся и вышел. Он взял с собой копье, которое нашел в коптильне, — более удобное, чем «Гунгнир», и дорогостоящий меч. Он давно обнаружил, что коль скоро сталкиваешься с неразрешимой задачей, лучшее, что можно сделать, — спрашивать всех подряд, пока не встретишь того, кто знает ответ.
Он увидел, что Квикка и его команда, прервав свой ежедневный труд по сбору уцелевших обломков кораблекрушения, уселись за скудный обед. При его приближении они почтительно встали. Шеф несколько удивился. Иногда они вели себя так. А иногда, сбитые с толку его акцентом, если он говорил по-английски, они забывались и обращались с ним как с равным. Последнее как будто случалось все реже и реже.
— Садитесь, — сказал он, но сам остался стоять, опираясь на копье. — Еды не много, как я погляжу.
— И будет еще меньше, — согласился Квикка.
— Идут разговоры о том, чтобы пленников отослать на корабле, когда мы его построим. Если сможем построить два корабля, мы отправим кого-нибудь за провизией на юг.
— Если сможем построить два, — усомнился Вилфи.
— Если будет кому плыть на нем, — добавил Озмод. — Сейчас все так напуганы китами, что выбросятся на скалы, едва завидят фонтан.
— Вот именно, — горячо вмешался Карли. — Я хочу сказать одну вещь, господин. Ты знаешь, что я видел одну из этих тварей, когда удирал на плоту с Дроттнингсхолма? В воде прямо рядом с собой. Так вот, здесь был тот же самый кит. Я узнал его по следам зубов на плавнике. Это он. Похоже на то, как будто… ну, как будто они нас преследуют.