Путь Лоботряса
Шрифт:
Или поединок нервов с хитроумным Ляндресом... Впрочем, об этом ни к чему говорить дважды.
С дипломным проектом я решил не валять дурака, сделал его не торопясь и заранее, не откладывая на короткие майские ночи. Хотя конечно, остался верен самому себе - всё по минимуму, "ничего лишнего". Особенно наглядно это было видно по двум запискам одинакового, темно-зелёного цвета, которые мы с Игорем Родохлебом переплетали в одной мастерской. Моя тонюсенькая дощечка, и его солидный основательный кирпич. (Подозреваю, что и бумагу для записки Игорёк выбрал не просто так, а самую толстую). А вот про мою записочку, другую, но аналогичную, еще Сильченков когда-то выразился, что
Майков же теперь, напротив, посмеялся, и сказал, что такой диплом, как у меня, можно сделать за неделю. Конечно можно. Но если он намекал, что я так и поступил, это предположение было глубоко ошибочно. Чувствуя и понимая, что учеба идет к концу, не стоило напоследок устраивать гонки и нервотрёпку. Ее и так мне хватило с лихвой за пять институтских лет. Больше на такие подвиги уже не тянуло. Не то что милого дружка Витьку, который, чтобы добить свой дипломный проект к установленному сроку, умудрился не спать пять суток подряд. Насмешливый Ким, его руководитель, был тогда, помнится, просто потрясён. Для меня же последние полгода стали давно желанным отдыхом. Ведь если разобраться, я не видел летних каникул целых четыре лета. (Витька впрочем тоже, но он всегда был экстремал, как назвали бы это сегодня).
Но хотя времяпрепровождение за непыльной, размеренной работой дело хорошее, нет-нет да закрадывалась мне тогда в голову шальная мыслишка. Думалось же мне, что, если бы лет пять назад, дали бы мне все материалы и такое же дипломное задание, я бы, ей-ей, не хвалясь, за такие же полгода вполне сварганил бы и десять листов, и пояснительную записку ничуть не хуже. Как раз бы разобрался во всех завитушках с декабря до мая. Мало что ли времени? И любезная госкомиссия вряд ли бы заметила подмену. Да. И был бы у меня точно такой же диплом в синюю корочку... Правда, без высшего образования "в придачу".
Но это попутно, а дела, тем не менее, шли своим чередом.
Рецензент, только что расхваливший на все лады проект Игоря Родохлеба (мы защищались в один день и потому шли шаг в шаг), в мой адрес высказался еще резче Майкова. Он попросту не хотел поначалу вообще писать рецензию, так как на беду, оказался еще и специалистом именно по тем вопросам, которые вошли в моё дипломное задание. Игорьковы-то листы он глянул вскользь, а мои, это было видно, ему хотелось скомкать и вышвырнуть.
К тому же, вдобавок, я у него в этот вечер оказался в очереди третьим. В последний момент перед нами на рецензию шмыгнула Надя, к тому времени уже Бизунова. Пришлось пропустить даму и кормящую мать, тем более, что она была не из таковских, кто позволяет себя обгонять перед самой кассой. Рецензент нервно подергался, однако смирился и написал, что мой проект выполнен "в общем удовлетворительно". Наши одногруппники, зрители на защите, услышав такую фразу, только охали и ахали.
Защита, тем не менее, прошла благополучно, и даже с юмором. Нашелся один из членов комиссии, который никак не мог успокоиться. Он всё добивался от меня нужного ему ответа, который я упорно и категорически не принимал, и в конце концов выскочил из-за стола. Мы отодвинули в сторону все решетки с моими листами, а затем вовсю, по очереди, стали малевать мелом на доске, пока не пришли всё-таки к взаимопониманию. Женька со смехом говорил, что со стороны это смотрелось как в остросюжетном кино.
И вот, 22 июня, меня, наконец, единогласно признали инженером. Всё было позади. И всё было впереди...
Очередной дипломированный углежог Тимоха
Раздел 7. В МИХМе после МИХМа.
Введение. Три жизни
Так уж получилось в жизни, что я, оказавшийся в МИХМе по стечению обстоятельств, стал не просто, а трижды михмовцем. Отучившись свои пять лет, и отработав в том же институте по распределению, я, следуя перипетиям собственной судьбы, вернулся-таки в родной МИХМ еще раз. Правда, только на год. То есть как-то сложилось, что я оказался довольно тесно связан с ВУЗом, с которым не имел никаких - ни родственных, ни семейных - отношений.
К слову сказать, в этом для меня не было ничего удивительного. Добавлю, что каждый человек дорожит именно своими достижениями. Люди, которые могут причислить себя к михмовским династиям, гордятся своей семейной приверженностью традициям. А в семье, из которой вышел я, предмет гордости составляло многообразие интересов и то, что каждый шел своим путем. Отец мой не имел высшего образования и даже завершенного среднего (бросил всякую учебу во время войны). Мать закончила медицинское училище. Сестра - автодорожный институт. Двоюродный брат отца - авиационный, двоюродный брат матери - литературный, двоюродная сестра матери - институт инженеров транспорта. Моя двоюродная сестра - педагогический, а двоюродный брат - высшее морское училище. Других дипломов в ближайшей родне нет, разве что еще у жены - диплом Лестеха. Так что я был и останусь единственным михмачом в семье. Но зато троекратным!
И теперь я хочу вспомнить и рассказать, какие события происходили со мной и моими друзьями во время второго михмовского этапа.
Часть 1. Творцы и созидатели
Не секрет, что в 70-80 годы факт поступления выпускника школы в институт сравнивали с выигрышем в лотерею. Отчасти это было так. Само собой, набирали достаточно баллов и проходили по конкурсу наиболее подготовленные, но случались неединичные исключения, как в ту, так и в эту сторону. Вторичные факторы (экономического или политического плана) особенно в институтах с умеренным конкурсом в наше время влияли незначительно на общую картину.
Примерно такой же лотереей выглядело предложение остаться в институте после его окончания. Ни о какой планомерности или целенаправленности не было и речи. Кому-то со стороны может показаться странным: пять лет люди были на виду со всех сторон. Можно присмотреться, отобрать и даже настроить, предуведомив заранее. Иллюзия такого представления порождена тем заблуждением, что предложение поработать в институте преследовало высокие цели. Например - отобрать лучших, сделать из них будущих столпов отечественной науки и дальше, дальше, дальше....
А ведь ничего подобного. Выпускникам предлагалось остаться в институте инженерами. Не меньше, но и не больше. То есть, по институтским меркам, пойти в работники самого низшего разряда. Приняв это за основу, любой человек сам придет к выводу, что подбором подходящих кандидатур начинали заниматься примерно за месяц до распределения. И что занимались этим не ведущие силы, а работники вполне второстепенные. Так собственно оно и было. Приглашали, конечно, из успевающих студентов, судили по зачеткам, но вот почему или как тот или иной студент успевает - помилуйте, к чему такие тонкости!