Путь мага: Выбор, Долг, Любовь
Шрифт:
***
Я очнулся в грязном, пропахшем человеческими испражнениями и рвотой трюме. Голова кружилась, и я долго не мог сосредоточиться на той мысли, что меня, похоже, не убили, а просто-напросто взяли в рабство. Я попробовал поднятьс, и, что удивительно, я не был связан, и лишь металлическая решетка, делящая трюм на две неравные части, оставляя рабов в большей, а люк на свободу в меньшей, мешала мне. Единственное, что меня стесняло, так это то, что я и шагу сделать не мог, рабы были чуть ли не уложены друг на друга, и благо, что я оказался у самого края этой импровизированной клетки.
Было довольно
Все три дня, что я находился здесь, были отвратительны, и не только в смысле запахов, вкусов, и прочих прелестей вроде получения тяжелых ударов узловатой палкой от надсмотрщиков. Я не смог найти ни одного знакомого лица, и был уверен, что моих друзей здесь нет, даже не смотря на мрак, царящий в трюме.
Всюду лежали едва живые драгорийцы, жители Инголидии, а больше всего в трюме было Нардарианцев и темнокожих аборигенов с Дремлющего архипелага. Но среди них не было ни кого, ктобы знал меня.
Конечно, я пытался строить план побега, но у меня ничего не получалось до тех пор, пока я не увидел третьего тюремщика. Худощавый, с испугом в глазах, готовый постоянно выхватить палку и ударить. Скаливший зубы, и грозивший всеми возможными карами, он даже не подозревал, что я хочу сделать.
Вообще я не был уверен, что это сработает, ведь колдуном-то в тот момент еще не был. У меня был дар, сила, и, что самое главное, надежда.
— Эй ты, ничтожество! Мне нужно поговорить с капитаном! — я почувствовал, как из меня исходит сила, и этот мелкий пират не мог не подчиниться моему приказу. Это было сродни тому дурману, который навел на меня Каэдор в детстве, только он это делал куда более осмотрительно и профессионально, чем я.
Еще не успели рабы начать отговаривать меня от подобной затеи, как в трюм пришли два пирата покрепче.
— Чего ты хочешь?
— Вы мне не нужны, мне нужен капитан! Отведите меня к капитану! — я ощущал уверенность в своих словах, магию, к которой эти двое были так же не готовы, как и первый.
Вскоре пришел человек поинтереснее. Я это почувствовал сразу.
— И так, это ты хотел видеть капитана? Эй, тюремщики, отворите камеру, он идет со мной, — когда меня торопливо освободили, он снова заговорил. — Меня зовут Харг. Я вижу, ты не артаниец, как тебя зовут? Только не ври, я не выношу лжи.
— Гол.
— Значит, с острова Ласса, как и я. Приятно увидеть земляка в море. Наемник?
— Наемник. Какое это имеет значение? Мне все равно, кому служить, тем более, что вы отличные ребята, на мой вкус.
— Оставь это для капитана, — презрительно бросил пират.
Мы вышли на палубу, и вопреки моим ожиданиям было не утро, а полдень. Я несколько дней просидел в темном трюме, теперь же щурил глаза от яркого света. До каюты капитана шли молча, матросы зло косились нас.
Млй новый знвкомый был невысок, широк в плечах. Походка выдавала в нем человека сильного, смелого, опасного. На вид вроде бы молод, но вроде и попробовал кровь на вкус. Идеально выбритый подбородок, светлые баки, редкие брови, прозрачные глаза, отдающие зеленым оттенком. Да, и еще не сходящая с тонких губ усмешка…
Сам Кэп был совершенно не такой, как
— Ты хотел со мной говорить? Говори, я слушаю, только хочу предупредить, что если мне не понравятся твои слова, я убью тебя, — голос капитана был глубоким, низким и не поверить его словам казалось глупостью.
— Послушай, пиратская морда, я хочу тебе сказать, что я не артанийский торговец, а обычный наемник, и куда выгоднее нам обоим будет, если я окажусь у тебя на корабле не рабом, а солдатом. За умеренную плату, конечно, — я старался говорить развязно, чтобы он увидел во мне пирата, а не гвардейца, беспринципного наемника.
— Мне неприятно твое лицо, хотя сказать по совести, ты смел. Я люблю смелых парней. Но не люблю предателей. Что мне будет с того, что я возьму тебя на корабль?
— Отличный воин.
— Кэп, он не врет. Я видел, как он сражался. До безрассудства смело и уверенно. Ко всему хочу добавить, что он честный малый, — вмешался Харг.
— Ну что же. Харг всегда чует правду, как собака. Так что и я поверю тебе. Ты станешь матросом, здесь, на «Дрянной принцессе». А если провинишься, то я по частям скормлю тебя морским тварям! И тебя, Харг, тоже. А теперь вон из каюты!
Я, немного ошарашенный тем, что все прошло столь гладко, вышел первым, и тут же был схвачен за шиворот Харгом и прижат к стене.
— Слышал, что он сказал? Это не просто угроза, поверь мне.
— Охотно верю.
— А теперь следуй за мной на бак, у меня к тебе есть разговор.
— А это не является провинностью? Мне, кажется, работать надо?
— Гол. Я главный канонир этого корабля. И я тебе приказываю — иди со мной, мне нужно обсудить с тобой одно важное дело, касающееся и тебя в том числе.
Мы поднялись на бак, и прошли к самому носу корабля, и взобрались чуть ли не на самый бушприт.
— Ты бы знал, Гол, где у меня сидит этот капитан, его квартермейстер, штурман и вообще вся эта шайка. Я знаю, что ты солгал ему, и он клюнул, потому что я ему сказал, что ты честный малый. Он всех людей через меня проверяет, потому что я ложь чувствую. Так что ты у меня в долгу, и я хочу, чтобы ты мне его поскорее вернул. Здесь на корабле не больше ста пятидесяти человек команды, и рабов где-то столько же. Скажу больше, ваша шхуна сейчас управляется десятью матросами и одним полнейшим остолопом в роли капитана, и там сидит еще полсотни пленников. Так что жадность практически погубила одного из самых грозных пиратов — Ширианского Шрама.
— Это был сам Шрам? — нам в королевской школе говорили, что его уже много лет никто не может изловить, и я не смог скрыть своего удивления.
— Смотри еще, в рифму тут не заговори от страха. Он уже не тот, каким был лет пять назад, он стал старым. Но, тем не менее, ты видишь его силу. Поэтому давай так — ты мне помогаешь, а я помогаю тебе, идет?
— А что мне остается? Не помогу тебе — ты убьешь меня, а провинюсь — твой капитан. Не подумай, что я ищу теплое местечко, но здесь нужен хороший план, иначе…