Путь небес
Шрифт:
Флагман Белых Шрамов следовало остановить. По всем правилам космической войны даже такой могучий звездолет не должен был приблизиться к «Стойкости», но каким-то образом, благодаря хитрости, стойкости или просто неуступчивой решимости, «Буря мечей» прорвалась через объединенную атаку убийц систем «Неукротимой воли» и «Косы жнеца». Полыхнули бортовые залпы, отбрасывая корабли XIV Легиона назад шквалом макроснарядов, уничтожающих щиты и перегружающих двигатели.
Маневр не были ни безумным, ни самоубийственным. Вызвав весь огонь флота Гвардии Смерти на себя, «Буря мечей» дала время основным силам V Легиона
Мортарион занял место на телепортационной площадке. Он все еще видел ход битвы через носовые иллюминаторы, наблюдая за тем, как пылает крепость его врага. До этого момента сама «Стойкость» не вела огонь, но сейчас примарх дал знак Калгаро, и вся опустошительная мощь флагмана, наконец, была выпущена на волю.
Яркие, словно молодые звезды, лучи лэнсов устремились точно в центр надстройки «Бури мечей». Пустоту пронзил град снарядов. Вортексные заряды, коррозионные кассеты, пожиратели железа накрыли цель неистовыми волнами. Вслед за ними ударили лучевое оружие, электромагнитные ускорители и все, что могли предоставить оружейники Гвардии Смерти. Все одним сплошным огневым валом абсолютного разрушения.
Но «Буря мечей», ступив на эту стезю, не осталась в долгу. Боевая баржа отвечала своим огнем, задействовав весь грозный арсенал. Выпущенные ракеты пронзали облака плазмы и врезались в кружащие корабли преследователей. Лазерные орудия вспыхивали непрекращающимся импульсным светом, опустошая каждый генератор на борту, чтобы поддерживать завесу из расплавляющей адамантий ярости.
И все же, когда «Буря мечей», наконец, прошла сквозь обстрел «Стойкости», то была уже наполовину разбитой, пустотные щиты с шипением отключались, воздух вытекал из ее корпуса. Подобно смертельно раненому ауроксу, она выплыла из густого дыма, все такая же огромная и непокорная, но стремительно слабеющая.
– Достаточно, – прошептал одно слово Мортарион, и обстрел тут же прекратился. Корабли Гвардии Смерти приближались со всех сторон, преграждая путь к бегству, но теперь их орудия молчали. – Очистить путь.
«Стойкость» нанесла смертельный удар – один-единственный луч лэнса вылетел из спинального макроорудия линкора и, пронзив пространство между двумя флагманами, вонзился в пылающий мостик-шпиль «Бури мечей». Взорвавшиеся пустотные щиты на миг затмили сам варп-разлом. «Буря мечей» содрогнулась, покачнувшись на своей оси, и прервала бросок вперед. Вдоль орудийных портов прокатилась цепочка второстепенных взрывов, вырывая обшивку и разбрасывая обломки.
– Установите точку переброса, – приказал Мортарион. Его старые сердца учащенно забились, а хватка на Безмолвии стала крепче. Предвкушение было одновременно ядовитым и сладким. – И отправляйте нас туда.
Двенадцать воинов Савана Смерти заняли свои места, их косы сияли бледными расщепляющими полями. Намного больше легионеров в тускло блестевших под светом люменов доспехах «Катафракт» ступили на другие станции переноса. В общей сложности в первой волне отправлялись три сотни Гвардейцев Смерти – лучшие воины Легиона и подходящая охрана для примарха. За ними последуют другие.
Мортарион
Жара сменилась экстремальным холодом и коротким визгом эфирного перехода, а затем стремительно вернулся мир чувств.
Сапоги примарха захрустели о твердую поверхность, и серебристая завеса исчезла.
Мортарион напрягся, сжав Безмолвие обеими руками и резко развернувшись, готовый к грохоту болтеров. Саван, сверкая бледно-зеленым свечением линз, рассредоточился, приготовившись к буре.
Ничего не произошло. Мостик «Бури мечей» был покинут, троны и гулкие залы пусты. Когда последний звон телепортационных лучей стих, воцарилась тишина, раскинувшаяся под мерцающими люменами и над пустыми тактическими линзами.
Мортарион шел настороженно, мышцы напряглись в боевой готовности.
– Брат мой! – позвал он, вглядываясь в тени.
Повелитель Смерти подошел к командному трону. Тот тоже был пуст. В темноте искрили перерезанные силовые кабели. Ни одна живая душа не вышла навстречу Мортариону.
Саван следовал за примархом, не издавая ни звука, кроме тихого гула древних доспехов и шагов окованных железом сапог. Мортарион вне себя от ярости отвернулся от трона
– Он бежит от меня! – заорал примарх, ударом пятки жнеца расколов мрамор. – Найдите его! Времени достаточно, чтобы засечь его след.
Но телепортационный луч не вспыхнул, чтобы забрать его. Среди пустых сервиторских ям внезапно включились экраны когитаторов. По всему мостику заработали пустотные щиты «Бури мечей», снова развернувшись за потрескавшимся бронестеклом иллюминаторов, словно наброшенная газовая ткань, и предотвращая установление любой входящей траектории. От звука оживших в глубинах корабля двигателей задрожали палубы, а огромные блоки люменов снова засияли.
Саван отреагировал мгновенно, образовав плотное кольцо вокруг примарха. Остальные абордажные отделения водили во все стороны болтеры, выискивая незримого врага.
На террасах, что возвышались над командным троном, вспыхнуло сто тридцать два энергетических поля силовых клинков, затопив все вокруг неоново-белой волной. Сто тридцать два штормовых щита с лязгом прижались к телам, и сто тридцать две глотки заревели идеальным унисоном:
– Каган!
Сагьяр мазан перепрыгнули через перила террас, устремляясь вниз подобно атакующим ангелам. Загремели болтеры, терзая металлические колонны и каменную кладку. Белые Шрамы приземлялись, размахивая клинками.
Мортарион шагнул им навстречу, обратив внимание, как снизу нарастает характерный вой перегружаемых двигателей. Мостик по-прежнему был изолирован, не позволяя телепортироваться, и уже все его пространство поглотила отчаянная схватка.
– Сбейте щиты, – прошипел примарх по связи Калгаро, выхватив Светило и открыв огонь. – Выпустите весь ад, но сбейте их.