Путь Никколо
Шрифт:
— Квасцы? — переспросил Тоби и закашлялся.
Лаудомия Аччайоли посмотрела на него.
— Я думала, его брат говорил вам. Бартоломео управляет рудниками в Фокее, по поручению султана.
Клаас, ах ты, негодяй!.. И дражайший дядюшка Джамматтео, который сидит здесь и разглядывает потолочные балки. Во что я ввязался? Что они тут затеяли? Что мне делать? Продолжать, словно ничего не случилось.
И Тоби произнес:
— Теперь я понимаю, почему вы так надеетесь на крестовый поход.
— Или на другой источник квасцов, — подтвердила монна Лаудомия. — Ведь это ваша большая мечта, не
Крестник папы римского поднялся с места.
— Боюсь, что сейчас это едва ли возможно. Монна Лаудомия, мессер Аньоло, позвольте мне откланяться.
Тоби был ничуть не удивлен. Он попрощался с гостем, которого хозяин дома проводил к выходу. Его дядюшка с какой-то неприятной улыбкой вновь демонстративно уселся на свое место, и, немного помедлив, Тоби последовал его примеру. Клаас сделал вид, будто не замечает убийственных взглядов лекаря, и продолжил болтать по-итальянски с Марко Паренти и его супругой.
Француз, игравший с ними в карты, присел на стул рядом с дядюшкой Тоби.
Тот окликнул племянника:
— Тобиас! Ты, кажется, еще не знаком с месье Гастоном дю Лионом?
— Напротив, — возразил Гастон дю Лион. — Мы с месье Тобиасом встречались в горах пару дней назад, и сейчас он наверняка задается вопросом, почему я путешествовал вместе с англичанами.
В этот момент Тоби меньше всего хотелось задумываться над возможным ответом.
— Надеюсь, вы не слишком промокли в снегу, — только и сказал он.
— Я остался совершенно невредим. Нет, я отправился вместе с милордом Уорчестером исключительно в целях безопасности. По-моему, у него создалось впечатление, будто я являюсь верноподданным короля Карла и направляюсь в Рим поклониться святыням.
— Но Клаас знал, кто вы? — поинтересовался Тоби.
— Мне это было бы весьма неприятно. Нет, он не знал. И проявил если не раскаяние, то по крайней мере вежливость, узнав, кто я такой.
— И кто же?
— О, я француз, — ответил месье Гастон. — Но я служу не королю Франции, а его ссыльному сыну, дофину. Я камергер дофина Людовика и по его дозволению прибыл в Милан на февральский турнир. Я живу лишь ради турниров. Это величайшее наслаждение.
— Только не для меня. Я провел слишком много времени, штопая несчастных жертв, — отозвался Тоби. Он вспомнил лавину, вспомнил, как Клаас старательно чинил водяные насосы и узнавал последние слухи из Савойи. Что бы там ни думал наивный месье Гастон, Тоби был твердо убежден, что Клаас прекрасно знал, с кем имеет дело, причем еще до лавины.
Тоби ощутил тревогу: похоже, он оказался в ловушке. Тем временем, разговор между Клаасом, хорошенькой дамой и ее мужем прервался.
И Клаас, неожиданно поднявшись с места, окликнул его:
— Мастер Тобиас! Вы знакомы с мессером Марко и его супругой? Вы знаете, кто она такая? Она сестра Лоренцо!
— Лоренцо? — переспросил Тоби.
— Лоренцо Строцци! Помните семью Строцци из Брюгге? Они только что понесли тяжелую утрату — лишились брата А у меня есть письма от Лоренцо для монны Катерины и ее матери. Она получит их завтра. — На лице Клааса было написано
— Лоренцо очень по вам скучает. Мы стараемся приободрить его, но он был бы рад вернуться в Италию.
— Я всегда это говорила! — воскликнула та. — Мой брат тоскует, Марко. Ему нужно открыть собственное дело.
У Клааса вид был заинтересованный.
У мессера Марко Паренти, скорее, раздосадованный. Тоби, не зная, как выпутаться из этого разговора, услышал, как женщина вновь что-то говорит мужу, а тот недовольно ворчит: «Не здесь. Не сейчас».
В этот момент дядя ухватил Тоби под руку и отвел его в сторону.
— А теперь, — задушевным тоном прошептал он племяннику на ухо, — ты осознаешь ценность полезных знакомств? Они по достоинству оценили этого юношу. Меня он также заинтересовал. Ты был прав, что оказал ему помощь. Так я смог сказать монне Лаудомии, что ты — мой племянник — самый надежный человек, которого они могли бы найти.
— Найти для чего? — изумился Тоби. — Помощь? Я не желаю иметь ничего общего с Клаасом. Зачем он им понадобился?
Дядя удивленно покосился на него.
— Он весьма одарен. Разве ты не знаешь — многие в Брюгге хотели заполучить его. — Он помолчал. — И он и впрямь знает куда больше, чем ему положено.
Тоби вспомнил о Квилико, затем решил, что его дядя никак не мог знать о Квилико, который был так хорошо осведомлен о растениях вокруг фокейских рудников, и который в подпитии мог много чего рассказать о других, еще не найденных квасцовых залежах хитроумным раненым юнцам и их лекарям. Затем он сообразил, что Джамматтео вполне мог знать о Квилико, если Клаас рассказал ему. Но с какой стати Клаасу делать это?
— Тебе придется объяснить, — осторожно заметил Тоби.
— И это говорит лекарь? — изумился его дядя. — Диагноз, мальчик мой! Ты видел эту игру в карты? Юнец впитывает языки, манипулирует цифрами. Чего достигнет такой человек, владея посыльной службой?
От облегчения Тоби невольно заулыбался. Так вот оно что… посыльная служба! Ему следовало бы сразу догадаться. Тоби подумал о сумке с депешами, которую Лоппе повсюду таскал с собой в пути, и о красивых конвертах с их нитями и печатями. Человек, способный вырезать из дерева замысловатые головоломки, вполне мог состояться как вор или изготовитель фальшивок. И у него хватило бы ума разобрать написанное другими людьми. Те люди, что создавали шифры в герцогской канцелярии и в банке Медичи, были той же породы.
По-прежнему улыбаясь, Тоби промолвил:
— Они хотят его купить или нанять? Или только притворяются, что хотят сделать это, в то время как подсыпают яд в бокал?
— Полагаю, они думали об этом, — ласково отозвался его дядя. — Но это было прежде, чем они узнали, что он друг моего племянника. Тогда они и попросили у меня совета. Ну, а я всегда рад помочь.
— Мой друг? — недоверчиво вопросил Тоби. — Благодарю покорно, но этот увалень всего лишь подмастерье.
— Однако ты спас ему жизнь, по крайней мере, так мне говорили, — возразил дядя. — И ты поехал с ним в Милан. И выказал разумную заинтересованность в тех сведениях, которые получил в Брюгге. Или у тебя, тупица, даже не хватило ума понять, в чем дело?