Путь познания
Шрифт:
Мы все так же сидели на горячем песке, вытянув ноги вперед, но все веселье испарилось, будто бы его кто-то стер половой тряпкой.
– И как определить единственно верное направление?
Ди только пожала плечами:
– Это игра, пан или пропал. Мы либо угадаем, либо останемся здесь навечно.
Я посмотрел по сторонам, чтобы в очередной раз убедится, что мне не хочется оставаться здесь.
– До этого мы шли по твоей карте, и она ни разу не подвела нас, - проговорил я.
– Не считая единственного момента, когда ты была...эм,
Я не знал точно, кто такие они, но ведь должен же был кто-то следить за прохождением игры.
– Можно воспользоваться и твоей картой, но где гарантия, что и она не фальшивая?
– Может ли быть так, что ни одна из этих карт не приведет нас к порталу?
– спросил я ошарашено.
– Может быть все что угодно.
– И как нам быть в таком случае?
– Подождать, - сказала Ди, в подтверждении своих слов села на песок, скрестив ноги и руки.
– Чего подождать?
Она только качнула головой и закрыла глаза, отказавшись говорить со мной. Я застыл, как вкопанный, посреди пустыни, не зная, что делать. Ну это уже слишком...С другой стороны, Ди никогда ничего не делает просто так, какой ей смысл рисковать собственной жизнью? Но нельзя же просто сидеть и ждать непонятно чего. Вся моя природа была против такого решения.
Делать, думать, идти, только не сидеть и не ждать. Всегда ненавидел это.
– Круто, наверное, было быть рок-звездой, - неожиданно подала голос Ди.
Теперь она сидела в позе лотоса, закрыв глаза и «медитировала».
– Ты переоцениваешь успехи моей группы, - усмехнулся я.
– Думаю, вы были достаточно успешны, по крайней мере, в своем городе. Дай угадаю: выступления, фанаты, симпатичные девочки, пьянки каждую неделю. Не жизнь, а малина.
– Это не так уж и круто. Ну, то есть то, что ты перечислила. Я знаю, какого твое мнение относительно меня, но самое большое удовольствие я получал от самого выступления, а не от вытекающего.
Ди резко распахнула глаза и, прищурившись, внимательно посмотрела на меня:
– Откуда ты знаешь, как я к тебе отношусь? Разве ты можешь читать мои мысли, Дэвид Грей?
– Это не трудно. В твоих глазах я просто самоуверенный, даже самовлюбленный богатенький засранец, который решил создать группу то ли для того, чтобы выпендриться лишний раз, то ли для того, чтобы кадрить девчонок. Более того, ты считаешь меня обузой здесь, а мои так называемые «способности Создателя» внушают тебе недоверие и опасения, не являюсь ли я каким-то подсадным или шпионом. Непонятным остается только, что я здесь вынюхиваю, и зачем меня приставили к тебе.
Ди покачала головой, скорчив мину:
- Должна признаться, тебе удалось меня удивить. Но ты не все угадал.
- Неужели? Ты втайне считаешь меня потрясающим и чертовски обаятельным и мечтаешь взять у меня автограф? Я даже могу себе представить, что вся твоя комната завешана нашими плакатами.
– Не смеши меня. Ты забыл, из какого
– О да, детка. Это была бы самая крутая камера в Затхлом Мире. И надпись на стене тюрьмы: Мы любим тебя, Дэвид!
– Идиот.
– Разве я когда-либо отрицал это? Так, может, ты все-таки просветишь меня в подробности своего великолепного плана? А то тогда на пляже я чувствовал себя не очень, не лучшее время ты выбрала для купания. А что было бы, если бы я не пошел за тобой? Ты даже не спросила, умею ли я плавать.
– Я бы скучала за тобой. Минут семь.
– Минут семь?
– я почувствовал себя обиженным на мгновение.
– Значит, ты все-таки считаешь, что я неотразим. Когда девушке на тебя начхать, она говорит минут пять, ну или меньше, а семь... семь это уже что-то.
– Не обольщайся. Я специально сказала так, чтобы не уничтожить твою самооценку.
– Ты оправдываешься, значит, я прав. И даже не мечтай, что сможешь меня переспорить.
– Помолчи. Раньше ты хоть был парнем с ирокезом, а теперь так, отставной рокер.
Я провел рукой по волосам и понял, что она права. С переходом между мирами меняется не только одежда, как оказалось. От моей охуенной шевелюры остался только короткий ежик волос. При чем очень короткий.
– Твою мать. Кошмары сбываются, и я все же в армии. Мой отец когда-то мечтал отдать меня в военную школу, но мама не дала. Ну ладно, это все не относится к делу. Ты так и не сказала, как относишься ко мне.
- Можно подумать, тебя это волнует.
- Иначе я бы не спрашивал.
- Хорошо. Я полностью согласна с предложением, где присутствовали слова «самовлюбленный засранец» и «обуза».
Я даже не разозлился на нее за то, что она только что переврала мои слова и использовала их к личной выгоде.
– Я даже не сомневался.
– И твой талант действительно напрягает меня, почти так же сильно, как и то, что приходится присматривать за тобой.
– А вот на это я уже могу обидеться. Что еще за «присматривать»? Мне что пять лет?
– Я не считаю тебя шпионом или чем-то в этом духе. Прости, но ты недостаточно сообразительный для такой работы. Да и я не представляю для них никакого интереса. Во мне нет ничего особенного, если не считать, что я предпоследняя полуночная ведьма, да еще и якобы возглавляющая твой фан клуб.
Эта фраза необъяснимым образом привела к тому, что я кое-что вспомнил. Это был вечер в клубе, за несколько дней до аварии. Девчонка, подсевшая за мой столик...Черт возьми, да это же была Калипсо собственной персоной. Я помнил, что дал ей автограф, а больше ничего. Этот кусок моих воспоминаний просто исчез. Помню, что было до этого, помню, как проводил время в номере Грейс, а вот Калипсо почти не помню. И, честно говоря, меня больше всего удивило даже не то, что она каким-то образом проникла в чужой мир еще до начала игры, а то, что я написал «Калипсо, от Дэвида Грея с любовью». Еще бы вспомнить, что она хотела от меня и зачем приперлась тогда в клуб.