Путь России в начале третьего тысячелетия (моё мировоззрение)

Приз Николай Васильевич

Рассмотрим элементы теории прибавочной стоимости Маркса. Она признана как верная даже его противниками — буржуазными экономистами. Но в теории прибавочной стоимости рабочая сила — товар. И этот товар, по Марксу, создает прибавочную стоимость. Но владелец рабочей силы — сам человек. Даже в рамках современных капиталистических отношений он остается владельцем, собственником своей способности выполнять ту или иную производственную деятельность. Он волен уйти с одного предприятия на другое, он может работать с различной интенсивностью. То есть только от него зависит его способность трудиться, а это тоже капитал, и носителем, владельцем этого капитала является сам человек, рабочий или инженер. Вот этот капитал, владельцем которого являются наемные работники, и приносит прибавочную стоимость за счет того, что носителей этого капитала беспардонно обворовывают.

А ведь этот капитал (способность трудиться) индивидуум получил в результате своего труда над собой и затрат капитала семьи, что и выразилось в результате в новое качество данного индивидуума — способность квалифицированно выполнять ту или иную работу. Если рассмотреть этот вопрос в едином ключе с идеей Фурье — сделать

всех работников собственниками, то рождается принципиально новая идея: оценить стоимость рабочего или инженера так же, как мы сейчас оцениваем стоимость машин, и сделать этих наемных работников собственниками этого производственного капитала, имеющими право на получение части прибыли (дивидендов) в личную собственность. Тогда все становится на свое место. Капитал, как интегрированная и интерпретированная сумма прошлого и живого труда, приносит прибыль. Природа прибыли — неуемная человеческая мысль, постоянно направленная на улучшение организации производства, поиск новых технических и технологических решений. Эта мысль, овеществленная в новых технологиях и технических решениях, дает новое предложение для потребления. Но Маркс был прав в том, что прибавочная стоимость может быть получена и за счет уменьшенной против фактической оплаты за живой труд. Есть два основных пути получения прибавочной стоимости. И если мы проанализируем работу любой крупной процветающей транснациональной компании, то увидим, что она наращивает производство, а значит, и массу прибыли или за счет беспощадной эксплуатации наемной силы (как правило, размещение производства в странах с низкой стоимостью рабочей силы), или за счет достижений научно — технического прогресса в действующем производстве ("ноу — хау" и так далее).

Полностью автоматизированное (безлюдное) производство тоже может приносить прибавочную стоимость, но только до тех пор, пока товар этого производства выдерживает конкуренцию на рынке. Снижать издержки такого производства тоже можно внедрением более производительных и более дешевых на единицу мощности машин. Но этот путь очень капиталоемок, такому производству трудно конкурировать на рынке, поэтому большинство капиталистов пока идут в основном по второму пути — эксплуатации труда, а если точнее сказать: по пути присвоения прибавочной стоимости, наработанной не принадлежащим ему капиталом — живым трудом. Капиталист оплачивает наемному работнику только фактически выполненную работу, но не выплачивает прибыль, приходящуюся на постоянно используемый капитал, — способность работника к живому труду. Но по мере механизации производства, сокращения удельного веса живого труда и роста прошлого, овеществленного труда (машинные средства производства) сокращаются возможности владельца производства в получении массы прибыли за счет (будем говорить старыми, понятными терминами) эксплуатации живого труда. Поэтому реальный владелец производственного капитала стремится за счет "ноу — хау" дополучить необходимую массу прибыли. Это подтверждает и Карл Маркс: "…по мере развития крупной промышленности созидание действительного богатства становится менее зависимым от рабочего времени и от количества затраченного труда, чем от мощи тех агентов, которые приводятся в движение в течение рабочего времени и которые сами… зависят скорее от общего уровня науки, от прогресса техники или от применения этой науки к производству". Во времена Карла Маркса инженерная прослойка была незначительной, и он при разработке теории прибавочной стоимости от этой прослойки, очевидно, просто абстрагировался, признавая ее влияние несущественным на общую научную теорию вопроса. Но то, что Маркс называл агентами, — это машинное производство (соответственно, прошлый труд), а зависимость этого производства от применения науки — это тоже прошлый труд, но именно инженерно — технических работников, которые стали также производительной силой.

Сейчас в условиях современных производственной кооперации и специализации в этом направлении работают многотысячные коллективы институтов и научно — производственных объединений. Невиданными ранее темпами идет автоматизация производственных процессов, внедряются новые технологии. Решающим, главным звеном, определяющим успех и, следовательно, максимальную прибыль, становится уже не рабочий на производстве, а инженерно — технический работник: мастер, начальник цеха, экономист, технолог. Он своими новыми техническими, экономическими решениями приносит большую часть прибавочной стоимости. И здесь прослеживается любопытная деталь: этот управленец (тоже владелец собственной способности трудиться, выполнять определенный круг производственных обязанностей) эксплуатируется владельцем производственного капитала так же, как рабочий. То есть он получает только за труд, оплаченный, как правило, повременно, но ничего не получает за свою способность к труду, за свой капитал, то есть он также беззастенчиво обворовывается, только степень эксплуатации его труда значительно выше, так как масса прибыли, приносимая его трудом, несоизмеримо больше той суммы зарплаты, которую он получает за труд.

По мере роста удельного веса прошлого труда (средств производства) по отношению к живому труду возрастает ведущая роль ИТР на производстве по сравнению с рабочим классом. Но главное заключается в том, что ИТР и рабочие находятся в одинаковых правах на производстве: они наемные работники, их труд беспощадно эксплуатируется. Рабочий класс получает, таким образом, мощного союзника, лучше владеющего основами производства, имеющего опыт и знания как для организации производства, так и для борьбы за свои права и права рабочих.

Инженерно — технические работники еще до конца не ощутили, что их экономический интерес на стороне рабочих, а не на стороне владельцев производства. Они не ощутили, что именно они являются в повседневной жизни движителями эволюции человечества к улучшению экономического положения трудящихся и что именно они должны возглавить, если это необходимо, революционное движение и сменить существующий властный режим в стране на более лояльный к трудящимся. То есть на основании

изложенного можно сделать вывод: в современных условиях не только рабочий класс, но и инженерно-техническая интеллигенция становятся движущей силой общества и могут стать движущей силой грядущей революции. В связи с этим можно только удивляться прозорливости Фурье, который в XIX веке в результативности работы фаланги, а говоря современным языком — в доходах, 3/12 отводил таланту, то есть внедрению достижений научно — технического прогресса. И как не вспомнить здесь Оуэна, который в первых проблесках научно — технической революции в Англии увидел магистральный путь развития материально — технической базы человечества. По мысли Оуэна, до "государства машин и химии" основным источником производимого богатства были личные усилия отдельного человека, рабом труда был человек, теперь рабом труда станет машина. "Эти механические и химические рабы, — говорит Оуэн, — быстро размножаются во всем цивилизованном мире и с каждым днем уменьшают потребность в живых рабах". Но необходимость ассоциативной собственности и отсутствие частной собственности он считает необходимыми условиями для широкого внедрения машин. В этом обществе проблемы стимулирования труда не должно быть, по мысли Оуэна. Основную работу по созданию материальных благ будут выполнять машины. Люди же сумеют распределить между собой как труд, так и досуг.

Оуэн не предусматривал насильственное низвержение существующего строя. Он считал, что с помощью научно — технической революции (механических рабов) будут сняты все проблемы и тяготы жизни человека в будущем. И он, очевидно, прав: в далеком будущем на плечах научно — технической революции человечество придет к изобилию всего необходимого, но это будет уже коммунизм. На современном этапе развития производственных отношений более актуальной является гениальная идея Фурье, высказанная уже ранее в этой работе.

В процессе разработки теории социализма и Маркс, и Ленин, каждый по — своему, стали приходить к реализации этой идеи через кооперацию. В одной из своих работ Маркс на примере деятельности кооперативной фабрики доказывает, что при социализме управление перестает быть функцией капитала. В "Инструкции делегатам временного центрального совета по отдельным вопросам" в разделе "Кооперативный труд" Маркс пишет: "Мы считаем, что кооперативное движение является одной из сил, преобразующих современное общество, основанное на классовом антагонизме. Большая заслуга этого движения заключается в том, что оно на деле показывает возможность замены современной деспотичной и порождающей пауперизм системы подчинения труда капиталу республиканской и благотворной системой ассоциации свободных и равных производителей". Ленин также после осуществления своей идеи экспроприации средств производства в России в своих последних работах пришел к выводу, что социализм должен быть строем цивилизованных кооператоров. Он говорил: "…чтобы достигнуть через НЭП участия в кооперации поголовно всего населения — вот для этого требуется целая историческая эпоха. Мы можем пройти, на хороший конец, эту эпоху в одно — два десятилетия". К сожалению, СССР пришел к социализму через насильственное обобществление собственности на селе, и это было ошибкой. Прослеживается и еще одна историческая схема смены видов организации общества, а вернее, более углубленное понятие об одной и той же форме. Оставив ассоциацию великих утопистов в качестве всеобъемлющей организации нового общества, классики марксизмаленинизма последовательно пришли к идее кооперации. Акционерные общества они также рассматривали после как одно из основных направлений, учитывая динамику развития этой формы организации капитала. Очевидно, есть смысл связывать экономическую перспективу развития нового общества прежде всего с этими двумя формами организации труда и капитала. Но при этом надо помнить, что Маркс в "Инструкции делегатам временного центрального совета по отдельным вопросам" писал: "Во избежание вырождения кооперативных обществ в обыкновенные буржуазные акционерные общества рабочие каждого предприятия, независимо от того, являются ли они пайщиками или нет, должны получать равные доли в доходе. Мы согласны допустить в виде временной меры, чтобы пайщики получали небольшой процент". Из этой цитаты видно, что Маркс предвидел в кооперативах тот разумный компромисс между трудом и капиталом, который должен сохранить их как ячейку общества, способную функционировать как в капиталистической, так и в социалистической системе, и стать экономическим мостиком для преобразования капиталистического общества в социалистическое.

В контексте этой темы следует рассмотреть и еще один аспект учения Маркса. Это его отношение к уравнительному коммунизму. Коммунистический идеал "подлинного равенства" наиболее ярко выражен у Гракха Бабефа, французского революционера. Он настаивал на отмене частной собственности (как и Оуэн), установлении общественного самоуправления и вплотную подошел к идее диктатуры пролетариата. Бабувисты, его последователи, разрабатывали вопросы создания новой организации государства, теоретические вопросы проведения революции. Бабеф и его последователи являются в некотором отношении предшественниками Маркса, так же, как, с другой стороны, великие утописты, и прежде всего Фурье с его теорией экономической свободы частного капитала и отрицания равенства.

Маркс и Энгельс не считали Бабефа своим предшественником, хотя и взяли у него идею коммунизма. В "Манифесте Коммунистической партии" они писали: "Коммунисты могут выразить свою теорию одним положением — уничтожение частной собственности". Но эта идея им нужна была как отправная точка. Теоретически социализм Маркса и Энгельса базировался на идеях утопистов, и прежде всего Фурье. И они это неоднократно подчеркивали. Карл Маркс считал, что грубый уравнительный коммунизм создает трой, отрицающий повсюду "личность человека". Маркс не желал будущей жизни бабувистов ни себе, ни обществу, ни человечеству, так как он считал: "Развитие производительных сил является основой безбедного существования людей, без него имеет место лишь бедность и крайняя нужда, борьба за необходимые предметы, а это мерзость". По мысли Маркса, новые общества с момента рождения (создания) должны создавать жизнь, достойную человека.