Путь Стратега 4
Шрифт:
Луна снова поднялась, сплевывая кровь. На ее корабль уже спускались сулимцы, чтобы добить раненых и захватить пленных. Ведьма сорвала с пояса железный кинжал, метнув его в чародея. Через мгновение она навела на клинок молнию. Попыталась таким трюком направить заряд к чародею в обход его защиты, но всполох Великого Пламени погасил электрическую вспышку. Маг протянул к Луне третий телекинетических захват, сдавив горло полукровки. Луна дернулась, попыталась разорвать жгут, но ее пальцы проходили сквозь магическую удавку. Видение начало меркнуть. Конец.
В последние мгновения я успел заметить черно-бело-синий флаг на мачте
Чужой сон закончился. Я очнулся внутри шелкового кокона Хилвисмеры.
Н-да, вот тебе и свалила от опасного стратега и больших, страшных дел. Хотела окунуться в привычную стихию грабежа. Держаться подальше от всяких Доктониев, супер-демонов, Немертвых Богов и прочих боссов магической качалки. Луна хотела снова ощутить себя самой крупной рыбой в пруду. Но видимо ведьма перестаралась и перешла дорогу не тем людям. Ей устроили западню. Самая крупная рыба в пруду попалась на живца. И чтот тут скажешь? Сама виновата, но жаль немного. Все ж Луна какое-то время была на моей стороне. В моей армии и в постели заодно. Пусть я не стану по ней горевать, как по Эйлит, но настроение испорчено. Снова смерть рыщет вокруг. Если Луну не добьют сразу, то казнят либо попытаются сбагрить работорговцам. Послушная девочка из нее вряд ли получится, так что закончит жизнь на арене или под ножом мага-экспериментатора.
— Что-то случилось? — вопрошал меня шелест пространства вокруг. — Ваши пульс и дыхание изменились.
— Да так… — вздохнул я. — Давний товарищ, кажется, погиб.
— Жизнь смертных мимолетна в потоке времени. — отрешенно ответил Хилвисмера.
Я вышел в стратегию. Луна в моих войсках еще значилась, но это не гарантирует ее выживаемости. Возможно, она уже мертва, но погибла слишком далеко, чтобы система адекватно считала смерть персонажа. Закрыл список. За пределами шелкового кокона Хилвисмеры наступила ночь. Пустыня хранила безмолвие, и ветер спал, не трогая покой барханов. Тяжелый бледно-желтый диск завис над миром. Луна убывала.
Глава 9 По воле Императора, Сената и Народа
Хилвисмера доставил меня туда, откуда ранее забрал, а именно во дворец Несены. Даже комнату ту самую запомнил. В ней уже ждали несколько человек Фальвуса, один из которых поприветствовал меня, а другой побежал оповещать начальство. Отлично. Значит в мое возвращение верили и со счетов пока еще не списали.
— Стратег Фальвус Нементил в городе? — спросил я, слыша как за окном с шелестом обращается в прах шелковый кокон древнего демона.
Молодой аристократ, которого Фальвус отрядил в дежурство, кажется, немного потерял самообладание. В его округлившихся глазах читались смесь потрясения, страха и… восхищения? Я вспомнил рисунок на стене Дворца Дэвов. Меня ли сейчас он видит или того, другого? Я не пытался произвести впечатление, но ореол славы, мрачная репутация и эффектное появление из магического транспорта сделали свое дело. Человек прифигел.
— Фа… Господин Фальвус недавно п-прибыл в город. О-очень рады вашему возвращению... — пролепетал восторженный поклонник.
— Здорово. — кивнул я, ощущая себя рок звездой. — Полагаю, он скоро захочет со мной встретиться. Ты пока свободен. Я позову своих людей для охраны.
Моих
Фальвус выделял мне более четырех тысяч бойцов. Четыре легионерские когорты, включая ветеранскую и четыре когорты ауксилии. Из всего этого богатства под моим контролем сейчас осталась только когорта тяжелой цестинской ауксилии. Там после потерь и, наверное, восполнения сил насчитывалось примерно четыре с половиной сотни бойцов. Цестинцы решили остаться под моим крылом? Здорово, если так. Но прежде чем я успел просмотреть остальные наличные силы, в комнату вошел мой давний знакомый Рубий Нементил.
— Мы сердечно рады вашему возвращению, прославленный стратег. Мой дядя с удовольствием примет вас немедленно, если ваши силы позволяют это. — Рубий держался заметно лучше дежурного по моей комнате, но и за ним наблюдалась некая нервозность.
— Мои силы позволяют сжигать города и поднимать мертвых. — мрачно ответил я. — Уж на разговор с вашим дядей их хватит.
Рубий побледнел и начал неловко пятиться назад.
— Д-дааа. Я не имел в виду… Просто вы с дороги и… Сейчас оповещу дядю.
Когда Рубий вышел, меня пробрал смех. Боги, как же забавно наблюдать за такой реакцией. Похоже, после Сейд-Нирама я окончательно приобрел репутацию злой бабайки. Север то далеко. События там — история мутная и дошедшая до Империи фрагментарно. Правду знали только отдельные серые кардиналы типа “анонимного доброжелателя” и его ручного демона. Остальные граждане были в курсе, что я победил и победил довольно жестко. Слышали, наверное про монстров, мертвецов, ужасные знамения. Но это же дикий, варварский Север. Там разве такое не происходит постоянно даже без имперского вмешательства? А Сейд-Нирам это, как говорится, другое. Целый город за сутки превратился в ремейк Сайлент Хилла под радостные вопли легионеров со стен. Уверен, каждый из них уже красочно описал как горели небеса и пепел валил с них будто снег.
Вскоре меня пригласили в апартаменты Фальвуса, которые по размерам могли сравниться с небольшим ночным клубом в Москве. Флотоводец восседал на высоком, золоченом кресле во главе стола. По огромному лицу толстяка расплылась улыбка.
— Боги, боги, боги… Вот он возвращается из мира Легенд и Мифов к простым смертным. Наперсник древних чародеев, избранник грозных сил. Поверг он многих на своем пути, но не прошел еще и половины! — в уже знакомой мне театральной манере продекламировал адмирал, пока чернокожая девушка массировала его непомерных размеров плечи.
— И вам не хворать. — ответил я. — Как все прошло?
— Могло быть заметно лучше, могло быть намного хуже. — пророкотал Фальвус, указывая мне на стул в противоположном конце стола.
За спиной флотоводца висел штандарт с его любимым осьминогом, в тени которого стояло трое вооруженных телохранителей и венатор.
“Это они нас охраняют или Фальвуса от меня?” — подумалось мне.
Я не против зловещей репутации, но важно, чтобы меня считали адекватным и договороспособным. Иначе дипломатией будет заниматься очень тяжко.