Путь в Беловодье
Шрифт:
Сазонов сделал вид, что не слышал реплики, и продолжил:
– Когда спустя год я появился в России и отыскал место, где мы с Иваном Кирилловичем планировали создать Беловодье, то не нашел там ничего, кроме пустого участка посреди леса, двух строительных вагончиков и брошенной легковушки без колес. То есть, выражаясь на новоязе, – уточнил Вадим Федорович, – Гамаюнов меня кинул. Я всегда предвидел действия конкурентов, не верил ни членам политбюро, ни диссидентам, ни астрологам, ни женщинам, ни врачам. Я разгадывал все нехитрые комбинации недругов, чуял интриги, когда они только зарождались, и презирал глупцов, ставших
Баз с изумлением посмотрел на создателя Беловодья.
– Иван Кириллович мог не знать, что вы остались в живых, – предположил Баз. – Лично я считал, что вы погибли.
Надо же, добрый доктор еще и оправдывается перед этим типом!
Вадим Федорович рассмеялся вполне искренне.
– Нет, Баз, он знал, что я жив. И знал, что вовсе не Колодин уничтожил нагих людей. Но Гамаюнов решил, что теперь может без труда присвоить себе средства фонда. И сокровища будущего Беловодья тоже должны были достаться одному Ивану Кирилловичу. А что выпало мне? Все, или почти все, чем я обладал, было потеряно. И главное, те люди во властных структурах, которые помогали мне, кто рассчитывал на меня, тоже оказались ни с чем. А таких людей не предают, могу вас заверить. Никогда не предают.
Роман усмехнулся.
– Что тут смешного? – неожиданно вспылил Сезонов.
– Да вдруг представилось, что крепкие ребята с окаменевшими лицами плечом к плечу шествуют в Беловодье. И находят… Да, находят островок воды. Потому что Беловодье ничего не может дать человеку, если в нем самом ничего нет. Здесь бессмысленно просить, а можно только создать. Это же не нефтяная или газовая скважина.
– Мне не нравится ваш тон, Роман Васильевич, – заметил Гамаюнов. – Вы взяли верх. Но, пожалуйста, не глумитесь.
– Я глумлюсь?! Что за диво! И вы еще учите меня правилам хорошего тона! После того как хотели убить Алексея? Да уж… – Роман махнул рукой.
– Что вы такое придумали! – В голосе Гамаюнова вдруг появились металлические нотки. Оказывается, он умел быть очень даже жестким. – Убить Стена? Полная чепуха! Да, не спорю, Беловодье было создано с помощью Алексея. Но кое-что было сделано неправильно… И теперь…
– Беловодье нуждается в реконструкции, – уточнил Сазонов. – Я уже говорил по этому поводу с Иваном Кирилловичем. К сожалению, он не может мне помочь.
«Почему?» – хотел спросить Роман, но решил промолчать.
– Почему? – задал вместо него вопрос Баз.
– Спроси у него сам, – предложил Сазонов.
Тут негромко хлопнула дверь – вернулся Меснер.
– Стен сказал, что ему нужно немного времени. Он сразу не может уйти из церкви.
– Сам-то он как?.. Ну, ничего такого… ну… – Роману неловко было спрашивать о том, как себя чувствует Лешка при посторонних.
– Все о’кей. Стен сказал, голова немного кружится.
– Ну ладно. – Роману все это не нравилось, но он постарался не показать виду. Не те ребята отцы-основатели, чтобы перед ними демонстрировать
– Пока нет.
– Подождите! – воскликнул Баз. – Я опять ничего не понял. Как вы напали на наш след, Вадим Федорович? Вы что же, следили за нами?
– Да что тебе все непонятно! – раздраженно воскликнул Роман. – Сазонов решил через тебя выйти на Беловодье. У него были досье на всех – ты же только что это слышал. А в твоих бумагах наверняка значился и твой спаситель дядя Гриша. Так что Сазонов сначала дядю Гришу отыскал и что-то вроде засады там устроил. Сеть плел и ждал как паук, пока добыча появится. Заодно к Машеньке подъехал. Потом похищение организовал. А уж потом нашу в кафе встречу с дядей Гришей. Колдун он сильный, спору нет, но просто так по дороге к нам пристроиться не мог – я бы вмиг его расшифровал.
– Ах ты, хулиган! – зарычал дядя Гриша и кинулся на Вадима Федоровича, схватил беспомощного «жениха» за горло. – Говнюк! Что ты с Машенькой моей сделал! А?! Ведь это ты ее похитил! Ты!
– Ничего… – хрипел бывший жених. – Ничего я не делал…
«Сейчас жахнет!» – сообразил Роман и попытался перехватить колдовской удар. Воздух сгустился, сделался непрозрачен, и вдруг полыхнуло. Правда, неярко, но жаром пыхнуло во все стороны. По стенам и полу пошла рябь, а дядю Гришу швырнуло вверх, лицо и руки посекло осколками разбитой столешницы. Несильно, правда, – часть колдовской силы Сазонова Роман погасил. Но и водного колдуна враждебное колдовство опалило: кольцо теперь принадлежало Беловодью. Что ж оно так обороняет плохо?
Сазонов вновь хотел ударить. Роман уже изготовился помешать, но Баз его опередил:
– Фути-вути, раз, два, три. Силы у Сазонова отними.
Сазонов дернулся в своем кресле и обмяк.
А Баз покраснел и смутился, как девчонка.
– Стихи почему-то ужасные получаются, – извинился Баз.
– Сочувствую, – Роман засмеялся. – Помню, ты говорил про стихи. Только не сказал, что у тебя выходят стихотворные заклинания.
– Я бы предпочел прозаическую форму. Но проза не обладает такой колдовской силой, как поэзия.
– Мне твои хулиганства не страшны, женишок… – пробормотал дядя Гриша, пытаясь подняться. Но вновь сполз на пол. У него носом шла кровь. – Я сам хулиган.
Вадим Федорович попытался выпрямиться в кресле, повел плечами, будто освобождался от невидимых пут. Но Баз погрозил ему пальцем, и Сазонов застыл. Он вновь заговорил, правда, куда тише, и как-то даже оправдываясь:
– Никакого вреда Машеньке не причинили. Ей лишь внушили, что ее похитили. На самом деле ее и пальцем никто не тронул. – Кажется, «жених» ожидал этим признанием произвести потрясающий эффект. Но почему-то не произвел.
– А синяки? А следы уколов? – Дядя Гриша явно не поверил ни единому слову.
– Иллюзия.
– Хулиган помоечный, ты ж над девочкой моей издевался!
– Вы так это все восприняли. На самом деле ничего подобного не было. Вы же понимаете, мы не можем определить точно, где кончается реальность, где начинается миф. Возможно, реальности нет вообще…
– Мне на твои теории насрать. – Дядя Гриша наконец поднялся. Его повело в сторону, и он плюхнулся в третье, пустующее кресло.
– Оставьте Вадима в покое, – вмешался наконец Иван Кириллович. – Все не так ужасно, как вы думаете. И отпустите меня.