Путь в никуда
Шрифт:
Я высунулся из укрытия и едва не схлопотал пулю в лоб – та чиркнула по щеке.
– Долго ещё?
Ананда прикрыла глаза и коснулась «гарнитуры», после чего скомандовала:
– Выдвигаемся. Использовать любую магию, все запреты побоку. Главное – пробиться!
Сказав это, она первой побежала прочь от баррикады, а мы устремились следом.
– Любую - значит, любую, - буркнул я, формируя щит, в которой тотчас же ударила пулеметная очередь.
К счастью, прочности хватило, а потому мы без особых проблем смогли добраться до коновязи. В дикой
По факту, лагерь агонизировал, и организованное сопротивление обещало прекратиться в течение максимум пяти-семи минут. И это, откровенно говоря, ужасало. Где были дозоры? Как бойцы Эйри смогли подойти так близко? Почему в лагере не нашлось никаких стационарных барьеров и прочих магических приблуд вроде тех, которыми отбивались защитники Гласса? Ну не пролетарской же волей они отбивались, честное слово!
Увы, ответов на эти вопросы не было ни у меня, ни у стремительно исчезающей армии повстанцев.
Впрочем, нам всё это было на руку.
Иоганн с Сюин как раз седлали последних коней, через круп лошади охотника была переброшена Айне, повисшая безвольной куклой.
– Уходим, - коротко приказал наш командир, первым запрыгивая в седло. – Времени почти не осталось.
Мы не стали себя уговаривать. Эрика прихватила Ананда, лошадей брата с сестрой привязали в поводу, после чего на всем ходу помчались прочь.
По нам стреляли, но Иоганн активировал какую-то шнягу, и пули, осколки, магические заряды и просто неведомая хрень останавливались на подлёте, не причиняя никакого вреда. И в какой-то момент у меня даже мелькнула мысль, что выберемся без проблем, как вдруг Иоганн резко завернул влево, а я, чуть замедлившись, увидел причину.
В сотне метров от нас прямо через лес, по направлению к сильнейшему узлу обороны, шел человек. Один. Без сопровождения. Без оружия.
Оно ему не требовалось.
Вокруг паладина воздух мерцал и искривлялся, а всё, что входило в соприкосновение… попросту переставало существовать. Деревья разлетались щепками, пули плющились и опадали на траву. А уж когда он добрался до людей…
В юности я смотрел один японский мультсериал. Там была девочка с невидимыми руками, торчащими из спины. И она могла ими расчленять своих врагов, чем и занималась с большим удовольствием…
Паладин явно приходился ей родственником.
Люди, оказавшиеся в зоне действия его магии, умирали один за другим. Он вырывал сердца и мозги, вскрывал животы и грудные клетки, отрывал руки и ноги. Кровь фонтанами летела во все стороны, забрызгивая всё вокруг, он был замазан ею буквально с ног до головы и разевал рот в безумном пароксизме дьявольского хохота. Этот красный смех поднимался к небесам, нёсся ввысь поверх грохота и воплей, заполняя собой всё на многие мили вокруг.
Безумный сюрреализм происходящего заставил меня непроизвольно натянуть поводья и смотреть точно бандерлога, узревшего кольца Каа, которые отмеряли его последние мгновения.
–
Азиатка тоже замерла и, как и я, наблюдала за приближающимся кошмаром, от которого не помогали ни защитные чары, ни магические щиты, ни баррикады.
– Ходу!!! – завопила китаянка вновь, и по щекам её заструились слезы. – Иначе умрём… Оно… оно никого не пощадит.
И точно услышав её, паладин повернулся в нашу сторону, и его заляпанное алым лицо перекосило от невозможно кошмарной ухмылки, а пальцы левой руки точно вонзились в лоб, раздирая кожу. Глаза врага дергались, его тело ходило ходуном, а пальцы сжимались и разжимались точно при эпилептическом припадке.
И он двинулся к нам.
– Бегите!!! – закричала Морвин, успевшая уже почти покинуть лагерь.
И наваждение схлынуло. Сюин со всей силы ударила коня по бокам, и я, повторив её маневр, последовал за подругой по несчастью.
Мы пустили бедных животных галопом, не думая о том, что можем попросту угробить коней. Вообще ни о чём не думая, ибо ужас лишил возможности здраво рассуждать!
Остался лишь один инстинкт самосохранения.
Инстинкт, повелевший нам, точно мышам-полёвкам, замереть при виде большого и страшного кота, а когда недвижность перестала помогать – помчаться прочь как можно скорее.
Потому как Лехри, сын Катэйра из рода Коннолли, не мог вызывать ничего иного, кроме ужаса, даже у тех, кто при жизни побывал в аду.
Высший паладин лично пришел по наши души, а значит - бежать!
И мы мчались прочь, окутанные тонкой пленкой силового барьера, не обращая внимания ни на затихающие звуки боя, ни на погоню, попытавшуюся нас остановить.
Иоганн кинул какую-то штуковину из своего многочисленного арсенала, и Ананда добавила пару склянок, после чего враги отстали.
Мы скакали до глубокой ночи.
Лишь после этого Иоганн скомандовал привал, позволив измученным лошадям и утомлённым людям ненадолго отдохнуть.
– Спешили не пойми куда, половину роты поубивали. Пришли. Не пойми кто напал, не пойми откуда. Убили вообще всех… - пробормотал я, расседлывая хрипящее животное. – Ни черта не понимаю, хочу свалить подальше и никогда больше в это дерьмо не наступать.
– А ты достаточно неплохо описал военные будни, - согласился охотник, осторожно снявший всё ещё спящую Айне с крупа животного. – Понравилось?
– Хотелось бы порядка чуть-чуть.
– На войне, да ещё среди бунтовщиков? Не надейся. Ты же не дурак, Аластар, должен понимать что произошло.
– Революционеры избавились от балласта.
– Именно.
Я выругался.
– Думаю, даже они не прогнозировали такой бесславный конец.
Некоторое время мы молчали, выполняя работу по приведению животных в порядок, пока товарищи готовили небольшой почти бездымный костерок и занимались нехитрым ужином.
Эрик, пришедший в себя уже на середине скачки, сидел, обхватив голени руками, и, кажется, плакал. Его сестра и не думала просыпаться.