Путь варга: Пастыри чудовищ. Книга 3
Шрифт:
– Весна в воздухе, – напевает Аманда на родном наречии, – Даритель Огня шлёт огненные стрелы, и сердца тают, а тела хотят пламени. Весна идёт, и соки земли скоро потребуют своих подарков – ах, особых ночей… Может, мне стоило бы поискать среди молодых и красивых? Этот законник Тербенно совсем неплох с виду. И, конечно, Рихард теперь свободен, так ли, сладкая?
Шпилька, как живая, выскальзывает из рук и несётся к полу, Гриз подхватывает её – и теряет две другие, те точно сговорились для побега…
– Рихард?
Аманда качает головой, придвигает к камину стул. Идёт
– У нас с ним были ночи, ты знаешь, конечно. Три ночи – когда он только пришёл в питомник. Он любит поиграть, и красив, и в постели очень хорош, и с ним тоже нескучно, на свой лад. Вот только греть он совсем не умеет, ай-яй, как грустно: нойя же так любят тепло…
– Думала, вы сами согреете, кого угодно.
Тёплый пушистый шарф тянется из-под спиц Аманды, а та смеётся тихонько.
– Иногда мы просто делимся. Нойя всегда стремятся, чтобы кровь их была горяча. Оттого так голодны до тепла: любим костры, вина, танцы. Вольным бывает тяжко согреться, потому и любовь наша вспыхивает, обдаёт жаром – и гаснет, как осенний костёр. Потом разгорается вновь – с другим. Только вот из-за нашей любви к теплу мы так чутки к холоду. И быть рядом с ледяной пустошью… о! Нужно либо не уметь мёрзнуть, либо пылать изнутри слишком жарко и оттого желать холода.
Отзвуки ночей с Рихардом Нэйшем процветают на щеках жаром. Я не холода желала, – хочет сказать Гриз – и спотыкается об очевидное «Чего же?»
– Да и к тому же очевидно было, на кого он охотится, с первого дня, на Псовом Побоище. Помнишь тот день, когда ты позвала его из шайки Неясытей? Помнишь, что я сказала тебе тогда?
– «Это очень плохая идея», – невесело усмехается Гриз. – Ты и до сих пор думаешь так?
– Нет, сладкая.
Спицы звенят-звенят, в такт словам. Словно по капле вытекающим из прошлого.
– В тот день на арене среди Неясытей… я увидела белую смерть. Что увидела в нём ты, что заговорила с ним? Не отвечай, карменниэ, наши Зрящие тоже не всё выдают. Это твоё – и его: что-то ведь заставило его бросить группу и уйти за тобой. Вы не проговорили пяти минут – но, когда вы вышли из того трактира, на меня он глядел, как на довесок. То, что прилагается к тебе. Он и до сих пор так смотрит на весь питомник – просто, может статься, так ясно этого не показывает.
Слова вызывают лёгкую дурноту – и озноб катится по коже. Щекочущий отзвук на правой ладони – словно на неё уселась бабочка… или коснулись чьи-то легкие пальцы.
«Варг… правда?»
– Рихард Нэйш страшный человек, – говорит Аманда так же спокойно, как произносит «Йолла – милая девочка» или «Уна – моя ученица». – У нас таких называют – «человек смерти». Но ты – «человек жизни» и видишь её в других. Во мне вот увидела. Значит, ты думаешь, что надежда есть даже для него. Не знаю, что тебя с ним связывает – хочешь ли ты пробудить что-то в нём или спасти от него других. Но знаю, что в тот день ты не просто так позвала его сюда. Опасаюсь только, что это принесёт тебе ещё больше горестей, чем до того, карменниэ.
Она не упоминает имени Яниста и не говорит о разрыве
– Ты гадала на него? На Рихарда? Лайл сказал, на него ты…
Нойя – мастерицы гадать, и это древнее ведовство не зависит от их Дара, передаётся от бабушки к внучке, как и умение творить заговоры и амулеты. Вольный Народ верит, что Великая Перекрестница благословила их особым образом – чтобы могли предвидеть пути. Видов гаданий столько же, сколько амулетов: по воде, по птицам, по дыму трав, по знакам огня, при помощи особых магических карт… и по ладони – «истинное гадание, на вероятности», то, о котором страшно просить и в котором можно за час увидеть несколько своих возможных жизней наперёд…
Спицы молчат. Огонь выхватывает лицо Аманды – необычно строгое, почти зловещее.
– Я не стала бы гадать на Рихарда Нэйша. Или ему. Он не стоит на распутьях. Не умеет сомневаться. Его путь прям, прям настолько, что иногда я спрашиваю себя – не пытаешься ли ты добавить туда хоть одно разветвление… Да и во мне слишком мало интереса к нашему устранителю – а без интереса гадание будет лгать. Но на Лайла я раскинула карты, и по обе стороны черты выпала «развилка» – главная в нашей гадальной колоде после «перекрестья».
– Выбор?
– Не один выбор – выбор для настоящего и выбор для будущего. Но «двойная развилка» равна одному «перекрестью» – а это много сложных выборов, да… А после «развилок» карты падали странные, ох, странные! Карта «господин» – могущественный покровитель. «Лисица» – обман. «Кинжал» – предательство. И рядом с ним – «мечник», верность. Дальше выпали «зверь» – опасность и «туман» – загадка или тайна.
– На близь или на даль? – Гриз мало смыслит в гаданиях нойя, но помнит, что метать карты можно на ближнее будущее и на дальнее.
Спицы звенят торопливо, словно стараются сбежать от чего-то.
– Последнее – на близь. А до того карты падали едва ли не поперёк черты.
На настоящее и на будущее, получается… Странный расклад. Тревожный. Может ли такое гадание врать – или, может, Аманда просто вложила мало сил, плохо представила себе образ Лайла Гроски во время гадания…
– «Корабль», – добавляет нойя, помедлив. – Эта упала на будущее. Это значит…
– Путь, помню.
Если только гадаешь не моряку и не тому, для кого корабль – особый символ. Там какие-то другие значения – впрочем, нет смысла вспоминать.
– Ты потому свила для него «Милость Перекрестницы»? Думаешь, он собирается покинуть «Ковчежец»?
– Даже если бы и так – не в традициях нойя мешать выбору. «Милость Перекрестницы» не склоняет к решениям, сладкая. Только даёт твёрдость духа, ясность ума… иногда, впрочем, может помогать против обморачивающих артефактов, но это побочный эффект, временный, к тому же. Это ведь не артефакт Мастера.
Да. Амулеты нойя – слишком слабы, завязаны на магию Трав и земли, чересчур прихотливы – и временами действия их зависят от того, какие чувства в них вложены. Какие чувства ты вложила в артефакт для Лайла Гроски, Аманда? И почему путаешь петли в своём вязании – вот, опять приходится распускать.