Путь воина

Ламур Луис

На ночь было решено расположиться в лесной чаще, где сосны перемежались с другими деревьями, а одному из индейцев удалось убить оленя, осмелившегося спуститься в сумерках на водопой к реке.

На рассвете мы продолжили свой путь против течения, пока река, наконец, не стала настолько мелкой, что нам пришлось идти пешком по воде и тащить каноэ за собой. Река брала начало в болоте, называемом Покомок, через которое мы также переправились, продвигаясь вначале на юго-запад, а затем вверх по течению еще одной протоки, все это время таща лодку волоком, мало-помалу прокладывая себе путь на запад.

В здешних лесах водилось много дичи, но следов пребывания тут индейцев было почти незаметно.

Добравшись до широкого залива, мы поплыли по нему, пока не вошли наконец в устье другой реки.

Мы с Дианой разговаривали очень мало, а индейцы и вовсе молчали, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами, настороженно прислушиваясь к звукам леса или болота. Время от времени я брался за весло, имея кое-какой опыт в управлении каноэ.

Сойдя на берег с "Абигейл", я был довольно хорошо вооружен: у меня был мушкет, два питолета, порох и пули. Мы также прихватили с собой с корабля большой запас продуктов, чтобы в пути как можно меньше времени тратить на охоту.

Нашим первым пунктом назначения должна была стать фактория, находившаяся, насколько мне известно, недалеко от залива и принадлежавшая человеку, которого звали Клэберн. Я имел в виду именно это место, когда советовал капитану Тилли продать здесь или выменять на что-нибудь часть своего груза, но у меня были большие сомнения насчет того, что он все же решил последовать моему совету, коль скоро он собирался отправиться прямиком на север, к берегам Ньюфаундленда.

Я был уверен, что в фактории Клэборна можно будет разузнать последние новости о том, что происходит в здешних краях, а также заодно пополнить запасы продовольствия. Катоба знали об этой фактории, но сами никогда прежде здесь не бывали.

Те самые первые дни, несмотря на то, что часть пути пролегала по болоту, над которым роились полчища москитов, были поистине идиллическими. Дни стояли ясные, течение было спокойным, и мы неуклонно продвигались вперед. Земля здесь была щедрой и плодородной, но по большей части она оставалась незаселенной. Несколько раз вдалеке мы видели струйки дыма, поднимающиеся не то над кострами, не то над трубами далекой деревеньки, и еще однажды нам на глаза попалось каноэ, в котором сидели трое индейцев. Так как численное преимущество было на нашей стороне, то они попросту решили уклониться от подобной встречи и скрылись в небольшом восточнобережном фьорде.

Я был твердо убежден, что в наивысшей степени преступно не допускать сюда английских бедняков, и мысленно представляя себе эти толпы грязных, одетых в лохмотья людей из европейских городов, о которых мне рассказывали мой отец, Джереми и Кейн О'Хара, я не сомневался, что для них этот край стал бы землей обетованной.

Вне всякого сомнения нашим двум народам предстоит научиться друг у друга еще очень многому, и хоть я частенько задумывался над этим, но все же не принимал эту идею всерьез, так как не видел ничего общего, что нас могло бы объединять. Взаимный обмен идеями и опытом вещь, разумеется, многообещающая, но я общался с индейцами достаточно много, чтобы понять, что наши жизненные уклады различны по сути своей, как небо и земля, так что свести их вместе

будет совсем непросто.

Мы плыли довольно быстро, но на подходе к южной оконечности острова Кент мы несколько сбавили темп, не желая удивить местных жителей своим внезапным появлением, так как никто из них еще не знал, кто мы такие и откуда.

На берегу стояло несколько мужчин, каждый из которых был вооружен мушкетами, и также несколько индейцев. Я поднял руку и приветственно им помахал, после чего мы довольно медленно стали подходить к берегу, чтобы они могли бы разглядеть, кто мы такие.

Форт, если его можно так назвать, был выстроен на небольшом взгорке. Огромные ворота были наглухо заперты; открыта была лишь маленькая калитка, рассчитанная на то, чтобы в нее заходили по одному.

На маленький лодочный причал вышел коренастый, краснолицый толстяк, который с интересом уставился на нас, очевидно, удивленный присутствием в нашей компании белой девушки.

– Это вы Клэборн?
– спросил я.

– Я - Дил Вебстер, - ответил толстяк, - здешний приказчик. А Уильяма Клэборна нет сейчас. Отлучился по делам, знаете ли.

– Мы хотим продать кое-что, а также купить кое-какой провиант. Меня зовут Кин Ринг Сакетт, я из Каролины. А это моя жена. Она до недавнего времени жила на мысе Анны.

– Так причаливайте! Милости просим!
– радостно засуетился он.
– Гости у нас здесь бывают нечасто.
– Он взглянул на катоба.
– А ваших индейцев я тоже вижу впервые.

– Они, как и я, из Каролины, из племени катоба. Катоба дружелюбны к белым людям.

– Вот как? Да-да, до меня доходили разговоры о них. Племя великих воинов, я знаю.

– Когда это необходимо, - осторожно заметил я, - но сейчас они пришли с миром. Они провожают меня домой, в горы.

Я сошел на берег и протянул руку Диане, которая тут же последовала за мной, легко ступив на крохотный причал. Катоба вытащили свое каноэ на берег рядом с пристанью, не удостоив при этом даже взглядом индейцев, собравшихся на берегу.

Я знал, что для них катоба в представлении не нуждаются, так как слава об этом племеми вышла далеко за пределы их земель.

Вебстер проводил нас в хижину, что была пристроена к частоколу, бревна которого служили одновременно и дальней стеной жилища. Это была уютная комнатка, где в большом очаге ярко горел огонь, и решительно все указывало на благополучие и достаток ее обитателей. Мы были приглашены к столу, и слуга подал обед: хорошо приготовленную оленину и несколько кусков какой-то доселе неизвестной мне рыбы. Свежеиспеченный хлеб был еще совсем теплым, и еще у них было масло, настоящее масло!

– Мы держим двух коров, - не без гордости объяснил наш радушный хозяин, - единственных во всей округе. Это Уильям Клэборн доставил их сюда откуда-то. Они пасутся неподалеку от форта, там хорошая трава, но нам приходится постоянно приглядывать за ними, чтобы кто-нибудь из местных индейцев не убил бы их ради мяса.

Он уселся за стол напротив нас, держа в руке большую кружку эля.

– Так, значит, желаете что-нибудь сторговать? Я заприметил меха...?

– Они принадлежат индейцам. Я буду расплачиваться золотом, - сказал я.