Путь воина

Ламур Луис

– Вы думаете, на этом все не кончится?
– поинтересовался один из матросов.

Тилли взглянул на него.

– Быть готовым ко всему - такова цена существования, парень. А теперь отправляйся помогать остальным.

Когда мы подошли к берегу, он сам занял место у штурвала. На востоке забрезжил серый рассвет, но еле различимая полоска отлогого берега представлялась ничего не сулившим и не обещающим участком суши.

Идущую ко дну "Весталку" мы больше уже не видели. Возможно, она затонула на том же месте, где и была, но не исключено, что она тоже все еще держалась

на плаву и могла так же плыть еще какое-то время.

Внезапно я вспомнил о Джозефе Питтинджеле. Он остался лежать в каюте, что находилась внизу, и умирал или был уже мертв. Я не знал точно. Но только когда я, держа наготове шпагу, спустился вниз, его там уже не было.

Палуба была залита кровью, кровь была так же на подоконнике кормового окна. Он выбросился в море, уж не знаю, где и когда, и сделал ли он это по доброй воле, или же кто-то попросту вышвырнул его за борт.

Питтинджел исчез. При одной только мысли, что он может быть все еще жив, мне становилось не по себе. И все же он был серьезно, если не смертельно ранен. То, что он потерял много крови, было очевидно, и все же с его исчезновением хотя бы на какое-то время одним поводом для беспокойства становилось меньше, тем более, что в данный момент у нас были проблемы и поважнее.

Для меня берег казался близким и очень желанным. Возможно, мой отец и был отличным мореходом, но теперь я уже твердо уверен, что я им не был. Как знать, наверное, со временем, я и смог бы им стать, но я постараюсь приложить все силы к тому, чтобы со мной этого не произошло. Моя судьба ждала меня среди гор моей страны, и берег перед нами был первым шагом на этом пути. Оказавшись на берегу, я смогу отправиться, куда угодно. В море же я чувствовал себя, мягко говоря, неуютно.

Похоже, удача не отвернулась от нас и теперь, когда наш корабль шел ко дну, так как ветер поутих, и на море было довольно спокойно. Медленно, но неуклонно мы приближались к берегу. Теперь до нашего слуха доносился уже шелест прибоя, набегающего на обширный, песчанный берег. Все это было очень знакомо, потому что в детстве я не раз играл вот на такой же песчанной косе на побережье Каролины.

– Волны достаточно, чтобы нас вынесло на берег. Удар будет достаточно сильным, и мы засядем глубоко в песке.

– Во всем виноват я, Джон, - сказал я.
– Если бы я не пришел к тебе, то ничего этого не случилось бы.

Он отмахнулся от меня.

– Твой отец отдал мне этот корабль. Вообще-то мы с ним были компаньонами, хотя я ему так ни разу и не сумел выплатить его долю. "Абигейл" хороший корабль, и мне хотелось бы спасти его.

– Мы можем попытаться, - предложил я.

Он задумался над этим. Тилли был человеком осторожным и рассудительным, и потеря корабля оказалась бы для него тяжким ударом. Он убавил скорость, приказав убрать часть парусов, и оставляя их ровно столько, чтобы было достаточно для управления.

Мы приближались к берегу, о который не разбивались огромные волны, на котором нас не встречали ликующие толпы и не было слышно звуков фанфар. Волнение на море улеглось, и восход окрасил песок из уныло серого в бледно-розоватый цвет. "Абигейл" шла к берегу, покачиваясь в волнах прибоя,

и вот наконец нос корабля врезался в песок, и мы остановились.

Мы спустили на воду шлюпку, в которой разместилось несколько человек, и я первым ступил на берег, чувствуя при этом безмерное облегчение. Здесь, на берегу, я снова почувствовал себя самим собой, человеком, принадлежавшим самому себе, не зависящим более от привратностей ветра или моря. У меня под ногами была земля, чуть поодаль темнела опушка леса, и то, и другое было мне близко и понятно. А где-то далеко-далеко, за этими песками и деревьями были горы, голубые горы, где остался мой дом.

Мы перевезли и выгрузили на берег все, что было можно, и по моему совету расположились за деревьями на самой лесной опушке, не столько из-за того, что там было достаточно дров для костра, сколько для того, что там нас будет труднее заметить и определить, сколько нас. Затем мы закрепили на берегу линь, обмотав его вокруг зарытого в землю бревна, называемого еще "покойником".

Я развел костер, и кок присутпил к готовке. Зарядив мушкет и оба пистолета, я отправился на разведку, оставив остальных у костра. Мы высадились на небольшом барьерном острове, но материк был совсем недалеко. Я нашел следы оленя и заметил парочку диких индеек, но стрелять не стал. Еды у нас пока достаточно; к тому же не стоило оповещать о своем пристуствии того, кто мог оказаться поблизости. Возвратившись назад, я сел на песок, привалившись спиной к огромному бревну плавника и глядел на огонь.

Джон Тилли со своими людьми вернулись с "Абигейл".

– Две пробоины, - сказал Тилли, - в трюме вода, но если погода продержится, то можно было бы откачать воду и снова спустить ее на воду.

– Мне знакомо плотницкое ремесло, - сказал я, - и еще лучше я управлюсь там, где нужно приложить силу, так что я займу место у насоса.

За едой мы еще какое-то время обсуждали это, взвешивая детали и обдумывая подробности. Было решено не откладывать это до утра. Кто знает, как может измениться погода.

– А что с "Весталкой"?
– спросил я.
– Как вы думаете, она затонула?

– Думаю, что да, но Ганс - он у нас управляется на полубаке - сказал, что видел, как они, вроде бы, успели спустить на воду пару шлюпок. Так что нам следует быть настороже.

– Да уж, пожалуй.

Нам открывался хороший обзор побережья в обоих направлениях, а за нами был лес. В лесу я чувствовал себя, как дома, и не боялся ничего, кроме встречи с индейцами.

– Если им удастся починить корабль, - сказала Диана, - что ты будешь делать?

– Отправлюсь на материк, - сказал я.
– Отсюда далеко до моего дома, почти так же далеко, как до Гремучего ручья, но мы в любом случае будем держать путь туда.

Джон, - неожиданно обернулся я к нему, кое-что припоминая.
– В заливе недалеко отсюда есть остров, где человек по имени Клэборн держит факторию. Он ведет кое-какую торговлю, и у него есть свой полубаркас, или даже целых два. Вы могли бы продать ему или сторговать в обмен на меха что-нибудь из своего товара, то, до чего не добралась вода. Он хороший человек. Хоть и придирчивый, но хороший.