Путь воина

Ламур Луис

Если мои знания и были скудны, то я, по крайней мере, отдавал себе отчет в том, что знаю мало. В разное время мне приходилось по большей части сталкиваться с индейцами из племен эно, катоба, окканичи, сенека и чероки. Все они очень во многом отличались друг от друга, и эти различия были очень важны.

Четверо мужчин шли по тропе, возглавляли шествие Пенни и Маклин.

Выстроенный Томом Пенни дом во многом отражал достоинства его характера: надежное жилище, построенное для безопасности и удобства своих хозяев, а не просто крыша над головой, не какое-то там

наспех сколоченное обиталище. В доме Пенни было две комнаты, просторная кухня, выполнявшая также роль гостиной и смежная с ней спальня. Наверху была устроена комната, где спали девочки, и где было тепло, благодаря поднимавшемуся вверх теплому воздуху. Все в этом доме указывало на то, что в нем живет человек, с любовью относящийся к своему ремеслу.

Семнадцатилетняя и незамужняя Диана Маклин, очевидно, была девушкой самостоятельной и независимой, для которой походы в лес и сбор трав уже давно стали привычным делом. Вряд ли она могла вот так просто уйти в лес вместе с ребенком и заблудиться там, хотя, конечно, с другой стороны это порой случается даже с опытными охотниками.

Когда процессия была уже совсем близко, я вышел им навстречу.

– Так вы можете показать мне, где их видели в последний раз?

– Пойдемте, я вас отведу, - Пенни махнул рукой в нужном направлении.
– Это всего десять минут. Не больше.

Тут в разговор вступил Маклин:

– Диана не могла тут заблудиться. Она выросла здесь, и этот лес знаком ей с самого детства.

– А откуда она знает травы? Ее научили разбираться в них индейцы?

Непонятно, почему, но он как будто растерялся, когда я спросил об этом.

– Она интересовалась травами еще в Англии, а потом, уже здесь, ее научила кое-чему одна женщина. И индейцы тоже.

– Она говорила на их языке?

– Да. Она оказалась очень способной к языкам.

Несомненно, девушка незаурядная. Если ей удастся сохранить присутствие духа, то, пожалуй, она смогла бы найти общий язык даже с индейцами и таким образом обезопасить и себя, и Керри.

Высокого толстяка звали Макс Бауэр. Меня поразили его властные манеры и его приказной тон, не терпящий возражений. Он вовсе не производил впечатление человека, который стал бы терпеть над собой главенство кого бы то ни было, будь то даже Джозеф Питтинджел, что заставило меня задуматься о том, что, возможно, я недооценивал возможностей самого Паттинджела.

– Эй!
– Бауэр протянул мне свою огромную ладонь.
– Так значит, это и есть наш следопыт!

В тот же момент, как наши руки встретились, я знал, что он постарается крепко сдавить мою ладонь в своей, давая мне таким образом понять, кто здесь хозяин положения, и поэтому я постарался, чтобы мое рукопожатие было не менее сильным, после чего его самоуверенность несколько померкла, сменяясь досадой, а затем и откровенной злобой.

– Вы, небось, пришли сюда издалека? Из Виргинии или еще откуда?

– Издалека, - согласился я.

– Но все равно тут ничего не найти! Все затоптано напрочь, так что никаких следов не осталось!

– А их с самого начала-то хоть кто-нибудь

видел?

В ответ он лишь махнул рукой.

– Меня здесь в самый первый день не было. Но как только мой корабль причалил к берегу, я сразу же отправился сюда. И это дело уже тогда было безнадежным.

Ложбина, куда девочки приходили собирать травы, оказалась укромным и живописным уголком. Это была небольшая лесная поляна на берегу маленького лесного пруда, где у воды росли камыши. Растительность лужайки поражала своим многообразием, и лучшего места для сбора трав найти было бы трудно.

Земля была основательно вытоптана, трава примята, а сквозь камыши была проложена тропинка, по которой люди подходили к воде. Если изначально здесь и можно было бы найти какие-то следы, то все это было давно уничтожено.

– Тут ничего не найти, - сказал я.

– Вот и я о том же!
– громко подхватил Бауэр.
– Только время терять! В любом случае, пекотов уже давно и след простыл.

– Пекоты? Вы их видели?

– Не видел. Но они были здесь. У меня на них чутье. Они были здесь.

Янса нигде видно не было, да я и не ожидал увидеть его здесь, зная, что он затаился где-то рядом, наблюдая за происходящим из своего укрытия и прислушиваясь к разговору. Мы слишком долго прожили с ним под одной крышей, чтобы досконально изучить повадки друг друга. Вот и теперь он, должно быть, начинал делать то, что стал бы делать я сам, окажись я на его месте. Он обходил поляну широкими кругами, пытаясь обнаружить хоть-какие-нибудь следы подальше от нее, там, где грава не была вытоптана.

Теперь мы были должны мысленно поставить себя на место похищенных девочек или же их похитителей и попробовать догадаться о том, какими могли бы быть их действия. К тому же преследователи с первой попытки не могли зайти слишком далеко, так как наверняка мало кто из них был при оружии; и еще меньше было тех, кто хоть в какой-то мере обладал навыками следопыта.

Эти люди были выходцами из больших городов и маленьких городишек. В Англии подавляющее большинство из них занималось каким-нибудь ремеслом, иные принадлежали к нетитулованному классу мелкопоместного дворянства, да и английские леса и ухоженные парки ничем не напоминали эти девственные леса, о чем неоднократно говорили и мой отец, и Джереми Ринг, и еще кое-кто из обитателей нашего поселения у Гремучего ручья.

Мы возвращались обратно в поселение. Попутчик Макса Бауэра был невысокого роста, подвижным человеком со светлыми, кустистыми бровями; движения его были порывистыми, и мне даже показалось, что в его манере вести себя есть что-то крысиное. Имени его названо не было, и резоннее всего было бы предположить, что он здесь считается фигурой незначительной, хотя я, лично, придерживался несколько иного мнения на сей счет. Потому что именно таких людей и следует остерегаться в первую очередь, от того, что будучи вынуждены жить в тени своих могущественных или якобы могущественных хозяев, они часто одержимы черной завистью и злобой, которые совсем не обязательно обращены против тех, кому они служат.