Путь
Шрифт:
— Я — человек войны, комон! — пафосно выдал Кащей.
— Тогда не тгать вгемя и используй ситуацию в своих интересах. Действуй жестко и бескомпгомиссно, ясно?
— Ясно. Так все же, какой у нас план? И что с Доктором делать? — снова спросил Колян.
Слава цокнул и покачал головой.
— Слушай, это ты хозяин Ганзы, почему мне пгиходится объяснять тебе элементагные вещи?
Кащей стыдливо потупил глаза.
— Ладно, ещё газ для непонятливых. У тебя чегез неделю свадьба, так?
— Так.
— После свадьбы вы уезжаете на медовый месяц, так?
— Так. На три недели.
— Отлично.
— А Доктор-то что? — гнул свою линию Кащей.
— А что Доктог? Когда ты вегнёшься, то не будет уже никакого Доктога, не пегеживай, — потрепал он Колю по плечу. — Главное, сделай своё дело, как надо. Тогда ты пгиобгетёшь надёжного отца, а я — вегного сына! — с пафосом произнёс Орлан. — Ну что, договогились?
Колян стал серьёзен, он соскочил с места, торжественно произнёс: «Спасибо отец, я горд воевать рядом с тобой», и протянул руку Орлану. Тот секунду глядел на неё, затем медленно протянул свою и вяло пожал.
**
Вечером предновобрачные встретились: Кащей был счастлив, Алиса, вроде бы, тоже, они даже решили выпить вина. Разговорились. Колян набрехал ей, что папа, мол, посоветовал Доктора не трогать, потому что он в полисе фигура неизвестная, никто за него и так голосовать не пойдёт. Алиса в ответ тоже соврала, что она об Александре с папой и не разговаривала. В общем, оба остались довольны своей хитростью.
На следующее утро Колик молча уехал по делам в таверну «Билли Бонс», оставив невесту одну. Когда она проснулась, его уже не было. Вечером жених не вернулся, не появился он и на следующий день — по всей видимости, загулял со своими дружками, такое с ним случалось не раз. Загулы могли продолжаться по нескольку дней, поэтому Алиса решила себя чем-то занять. Не сидеть же дома одной, как дуре?
Несколько дней назад она разослала подругам письменные приглашения на девичник, но пока не получила ответа, хотя пошли уже третьи сутки с момента отправки вычурных строк в изящных открытках. В последнее время девушка чувствовала себя какой-то сентиментальной и надеялась, что скоро они все смогут снова собраться своими, как в старые добрые времена. Хотелось посидеть за общим столом, вспомнить былое, посмеяться, а, может быть, даже поплакать всем вместе об утраченных годах и людях. От одной только такой мысли у Алисы запершило в горле. Движимая эмоциями, она порывисто поднялась, вышла из тепла на холод улицы и задумалась, навалившись на стену дома.
В голове витала одна потайная мыслишка — Алиса хотела на девичнике раздать всем приглашения на свадьбу, а Маргушке, сучке такой, сначала не дать, чтобы она разобиделась. Конечно, затем её можно простить… или нет? Пару недель назад, когда девушка продумывала этот мстительный план, Алиса совершенно
— Тьфу! — чтобы избавиться от грызущих память флэшбеков, Алиса сплюнула и безотчётно вышла из под навеса под хмурое небо Ганзы, в который раз прокручивая в памяти то неприятное событие.
Тогда они сильно раскусались, конечно! После этого девки совершенно перестали с ней общаться, и она осталась одна. Сначала Алиса была даже счастлива, сбросив с себя груз этой ненужной социальной ерунды: встречи, тусовки, болтовня. Но потом заскучала по подругам. Не хватало их, непонятно почему, вот не хватало и всё! Она хлюпнула носом.
Больше всего недоставало старинной подруженции Светки. Алиса сейчас с удовольствием посидела бы с ней, взяв за руку и выплеснув всё, что накипело на душе, поделившись самым сокровенным, от души поплакавшись в жилетку. Мышка всегда была свободными ушами для Алисы: с самого детства молчаливая подруга находилась рядом в горе и радости. Только она умела выслушать и понять, сочувствующе покивать, не перебивая и не давая дурацких бабских советов. Да что там говорить, в их компании Мышка была её единственной отдушиной, обладая редким для женщин качеством — молчать о том, что слышала.
В этом она, конечно, разительно отличалась от болтушки Марго, рот которой не закрывался, наверное, даже во сне. «Язык длинный, да ум короткий», — так говорил о своей супруге покойный Антоха, царствие ему небесное, — тяжко вздохнула Алиса. — Да уж, эта Маргушка не отличалась продуманностью и часто совершала поступки под влиянием случая, как и в тот самый раз, за который Алиса хотела её наказать, суку такую! Мало того, что она болтает, не думая, так ещё и совершает дикие вещи, даже не пытаясь осмыслить их своими куриными мозгами. Маргушка — квохтушка, сисястая блядушка, — со злостью срифмовала Алиса, вспоминая слабую на передок подружку. Действительно, Марго частенько изменяла своему Антохе, тот иногда бил её смертным боем, но это помогало лишь на время, а потом она снова раскрывала объятия и раздвигала ноги перед очередным кобелём, жаждущим её пышного тела.
Одна только Ритка умела иногда образумить Маргушку. Словно старшая сестра, она опекала всю их компанию, предостерегая от совершения ошибок и нередко давая дельные советы. С ней было спокойно — если Рита обещала помочь, то доводила дело до конца, а если и ругала, то всегда за дело. Именно к ней шли подруги, когда было нужно успокоить шальные мысли, разобраться в себе или решиться на какой-то трудный шаг. Ритка, создавалось впечатление, всегда ясно видела любую ситуацию, трезво оценивая плюсы и минусы. А ещё она очень не любила ссоры, стараясь сглаживать их, примиряя стороны конфликта тем, что искала в людях сходства, а не различия. Да — и она не пыжилась и не пыталась быть ведущей в их компании.