Путь
Шрифт:
У Коляна затрясся подбородок, но он продолжал сидеть в ванне, закусив губу. Он слишком хорошо знал Алису-актрису, чтобы верить всему. А она тем временем продолжила дрожащим голосом, закрыв глаза рукавом.
— Ты бы тогда так и сказал: «Я тебя не люблю» или «Ты меня больше не возбуждаешь»! Пусть это больно, но зато честно! А ты как поступил? Сказал, что бросаешь меня, потому что я слишком худая! При всех! У меня знаешь, сколько комплексов появилось?
— Да пошла ты в жопу со своими комплексами! — взвился Колян, привстав из ванны, размахивая всем подряд. — Ты мне за Берета и за Доктора ответь, комон! А потом уже лезь со своими проблемами, понятно?
— А что
— Хорошо. Доктор так-то реальным пацаном оказался, пусть даже между нами конфликт. Ты мне за Берета лучше распиши, зачем к нему бегала? — он сел обратно в воду.
— Я что сегодня, на допросе? Знаешь, как у нас говорят — я на твой вопрос ответила, ответь и ты на мой. — Алиса тут же продолжила, не давая Коляну времени очухаться. — Вот лучше ты мне расскажи, как чувствовал себя после нашего разрыва?
— Как чувствовал? Как я мог себя чувствовать? — снова вскричал он. — Хреново, как ещё?! Знаешь, что я тогда не понял сразу? — он развернулся к ней всем телом. — Что нужно было сразу тебя зачеркнуть и вычеркнуть! А я столько промучился, ожидая, когда ты развернёшься. Я верил до последнего… но, когда узнал, что ты уехала с другим отдыхать. Меня подкосило! Меня просто подкосило.
Алиса уставилась в сторону, затем вниз, потом молча закрыла крышкой унитаз и присела обратно. А Колян продолжал.
— И до сих пор, хоть мы уже сутки, как муж и жена, ты ничего не сделала, чтобы вернуть нашу совместку. Ничего не сделала! Ты привыкла, что я всегда любил тебя и прощал всё на свете, привыкла вертеть мной, как игрушкой. Я лишь виноват, что был слишком мягкий к тебе. Чересчур мягок. — Кащей поглядел вправо вверх, как будто вспоминая. — А сейчас я чувствую, как мой шрам — тот шрам имеется в виду, где-то в глубине души — тот мой шрам зарастает.
Вдруг Алиса негромко, но чувственно высказала:
— А я тогда неделю валялась в кровати, даже не могла подняться. На работу вообще забила, только ревела круглые сутки, думала помру. Потом папа ко мне подошёл и сказал: «Дочь, хочешь, я его верну?». А я ответила, что не буду просить вернуться, навязываться, не давать проходу. Зачем? — она помолчала и всхлипнула. — Я ведь слишком худая для тебя!
— Да успокойся ты со своими габаритами! Я же…
— Мне было бы отвратительно извиняться! — словно не слыша, продолжила она. — Я бы чувствовала себя ничтожеством! Нет, ни за что! Никогда!
— Знаешь, что, милая моя? Если человек по-настоящему любит, то гордость можно и в жопу засунуть! — безапелляционно отрезал Колян, строго нахмурившись. — Ведь мы с тобой, как два соседних пальца одной руки — где только вместе не были.
— Нужно было идти извиняться, когда меня на хрен послали? Ты в своём уме, дружочек? Я что, на помойке себя нашла? Я даже просто физически слишком эмоциональна, чтобы такое выдерживать! Я бы умерла там.
— Ага! И поэтому в Аквилею уехала одна, главное!
— А ты как себя ведёшь? — она широко развела руки. — Дружочек, очнись! Ты меня при всех послал, значит, а я сиди дома и жди, когда же он заявится, ненаглядный?
— А мне каково было, ты подумала? А мне каково? Сколько я пережил этой ревности, злобы какой-то, обиды, ненависти почти! И полное непонимание — почему? За что? Просто, понимаешь, я как один в погребе. И нет никого, что бы это чувство высказать, потому что тебя нет — ты уехала с Доктором! А ещё раньше бегала жариться с Беретом. Ну, почему, Алька, ёп тебя за воротник? Почему, почему? Думаешь, думаешь и начинаешь колупаться в своих недостатках, по сто раз в день гоняешь одну и ту же кашу в голове, жуёшь её, жуёшь, чешешь репу — а есть ли, вообще, любовь? Ведь тебя нет — и любви как будто тоже нет. Я каждый день выходил из дома и искал твои глаза, иногда даже путал с другими, везде пытался почухать… У меня ж подушки с твоим запахом.
Колян снова отвернулся и уткнулся в колени, сказав в воду со злостью:
— Откуда этот Доктор взялся на нашу голову? Если бы не он, то всё было бы, как раньше! И зачем только Аттал приказал Берету его притащить? На кой хрен ему понадобился вшивый Доктор? Мы его с парнями сграбастали, но потом оказалось, что нужно было это сделать тактично. А что, раньше нельзя было предупредить? — возмущался Кащей.
Алиса молчала, задержав дыхание.
— А потом он с тобой познакомился, и у вас закрутилось. До сих пор не могу понять, почему Доктор? Почему ты выбрала его? — с весьма ощутимой ревностью нервно спросил Кащей. — Вот почему, объясни мне, комон? Что во мне было не так, а? Ты скажи!
— Да просто у нас с ним разница девять лет — он зрелый мужик уже, не мальчик. — Алиса старалась говорить максимально достоверно. — Саша жизни насмотрелся, ему семья уже нужна была, уют, хозяйство — это было как раз по мне. Он видит — девушка умная, скромная, вот и пригляделся ко мне. Девочки взрослеют быстрее и умнеют тоже, кстати. В двадцать лет женщины уже рожают детей, а вы ещё в этом возрасте думаете, в какую игру бы поиграть. А Доктор взрослый, повидал многого, захотелось спокойствия. Да и влюбился он в меня с первого взгляда, я это сразу почувствовала… Ты тоже в меня втюрился, как только увидел. Жалею только, что в пятнадцать лет тебе дала, а не до свадьбы дотерпела.
— А чё так? — удивился Колик, заинтересовавшись.
— Ничё! Это сейчас уже головой думаю, что нынешние бабёшки слишком доступны, легко идут на близкие отношения, поэтому парни их бросают, не думая. И те потом ходят по кругу и чешут репу — а чё это на них не женятся? Мужикам только одно надо — отжарить кобылку, а вот потом жениться они почему-то не желают. Не-е, сейчас бы я так не поступила, я бы была умнее и терпела до Дворца. Ну, или до помолвки хотя бы, как Ритка, например.
— Просто, — развёл руками Колян, объясняясь. — Свадьба для мужчины — тяжкая штука, ты пойми. Холостой все деньги себе в карман, семейный — в общую кассу, то есть пашешь на полную, а зарабатываешь только половину.