Путь
Шрифт:
Восстанови в своей башке. Ты к Вуйчикам съездил, они сказали, что если папа умрёт, то всё перейдёт в собственность полиса и мы останемся ни с чем. Ты же сам меня уговорил продать по доверенности всё его имущество, пока он жив! Ты ведь пообещал, что потом мы с тобой поженимся и хотя бы часть недвижимости останется в семье. Твои слова? Твои! Я и Доктора привезла, чтобы он поставил подпись, засвидетельствовал сделку, как дееспособный гражданин Ахеи, чтобы никто из наших не узнал об этом!
Я вначале сама в шоке была, когда Саша Доктор папе такой диагноз поставил. Мы ведь уже ждали, что он вот-вот, ну, ты понял, что умрёт, короче. Гавриловский же подтвердил. А потом Саша Доктор говорит — «Аттал
Колян прищурился, хотя было уже темно.
— Ты хочешь сказать?..
— Да ничего я уже не хочу сказать, милый мой дорогой! Потому что полчаса назад ты сказал своим ртом моему, блять, и нашему общему папе, что ты якобы знал, как я хотела его подставить и продать полис! Ну, пиздец! Иди теперь и докажи кому-то обратное! — она смачно сплюнула и твёрдым шагом двинулась дальше. — Пиздоебистика какая-то!
— То есть как это? Погоди! — он ухватил её за локоть.
— Коля, муженёк, не тяни вола за яйца, когда вам с ним не по пути, — отдёрнула она руку. — Да, я хочу тебе сказать, что ты, оказывается, не только под фуфелом подписался, но и под тем, что мы с тобой папу кинуть хотели. И там, и там — с ровного места в дерьмо наступил и по сеням разнёс. Поздравляю тебя, муж мой, и аминь, наверное, да? — нервно пошутила она и потопала дальше, перекинув чемоданчик в другую руку. — Теперь мы с тобой оба никто, теперь мы с тобой муж и жена, а это значит, что нам идти в одну сторону. Так что пошли, давай.
— Стой, Алька, стой, — безжизненно квакнул он ей вслед. — Я ведь, я ведь…
— Да ничего, мой дорогой, ничего! — внезапно обернулась она и истерично рассмеялась: — Говорят, что во всём нужно искать плюсы! И вот. Я нашла один.
— Плюсы? Какие плюсы? — пробубнил он.
— Как какие? Один я точно вижу! Судя по тому, что папа рассказал — он знает, оказывается, многое, например, что я не отдала документы Берету. Но об этом были в курсе только четыре человека: я, дядя Витя Комар, Валера Берет и Саша Доктор. Я не рассказывала об этом папе — сто процентов, можешь мне поверить, — она ехидно усмехнулась. — Дядя Витя тоже не смог бы это сделать, царствие ему небесное. Значит, рассказал либо Доктор, либо Берет. Зная отношения папы и Саши, я бы назвала их общение на эту тему маловероятным. Понял, что это значит?
— Понял. То есть не совсем.
— Экий ты непонятливый. Если это не Саша, то такую подробность мог рассказать только Валера. Причём, ему пришлось бы и другие факты раскрыть — порочащие, так сказать, его честь и достоинство.
— И чё? Чё это означает.
— А это значит, дружочек, что Валеру Берета мы вряд ли когда-нибудь увидим.
— Почему? Алька, объясни почему? Алиса!
Она безнадёжно махнула рукой и в молчании направилась дальше быстрым шагом, а он поплёлся следом, продолжая добиваться от неё ответа. Когда парочка завернула за поворот и их голоса стихли, от сырого хмурого леса отделилась фигура в тёмной камуфляжной форме. Человек вышел на освещённую часть дороги, поглядел вслед молодожёнам, задумчиво пригладил густую окладистую бороду и затушил тлеющий окурок, вдавив его в камни дренажной канавы.
***
— Валера Берет сдох! — разнеслось в квартире Доктора несколькими часами спустя.
Перед тем, как эта фраза прозвучала, Бо включила свет в комнате, вздрогнула от испуга и выронила вазу, увидев пятерых
Все происходило, словно в страшном сне. Ноги стали ватными настолько, что ей пришлось прижаться к комоду, чтобы не упасть. Она понимала, что сейчас ей необходимо бежать, куда подальше, но в нынешнем состоянии Бо не могла сделать ни шага. Руки и подбородок задрожали, словно под электрическим разрядом, во рту пересохло, а сердце заколотилось с такой силой, что, казалось, его стук был слышен на всю комнату.
— Бо? — раздался взволнованный голос Саши откуда-то из кухни. — У тебя всё в порядке?
— У нас гости, — осипшим голосом начала она, услышав в своей интонации неуверенность. Девушка перепугалась ещё больше и, чувствуя, как кровь отхлынула от лица и, скорей всего, от мозга тоже, смогла лишь выговорить эти три слова чужим, неестественным голосом.
— Не волнуйся, это всего лишь Валера Берет, — пряча панические нотки с неживым смехом ответил Саша. Однако девушке от этой напускной бравады стало ещё хуже, потому что Доктор ошибался.
— Нет, это не Валера, — бесцветно ответила ему Бо.
Вот тогда и раздался знакомый голос Аттала Ивановича, который сухо и очень громко произнёс:
— Берет сдох. — А потом добавил. — А теперь пришла очередь доктора по имени Саша.
*
Саше повезло, что в данный момент он находился на кухне, поэтому у него было время, чтобы прийти в себя. Ещё на стороне Доктора был тот факт, что его лобные доли уже полностью развились. Казалось бы, вот к чему сейчас разговор о префронтальной коре, когда речь идёт о жизни и смерти?
А вот к чему — передний отдел коры больших полушарий мозга, спрятанный за толстой лобной костью — и есть мы сами. Именно там спрятано наше «я», там мы планируем и ищем пути решения, там мы оцениваем себя и других, там мы сравниваем и сопоставляем, и, наконец, именно там мы контролируем эмоции. Почти тридцать процентов неокортеса занимает именно префронтальная кора — это соотношение больше, чем у всех остальных видов на Земле. По сути, мы отличаемся от прочего живого мира размером лобных долей: чем они больше, тем более разумно существо — именно поэтому человек может оперировать огромным объёмом информации, анализировать и принимать решения, отдавая приказы практически во все отделы мозга отсюда — из командного пункта управления. Только префронтальной коре подчиняется такое большое количество мозговых структур, именно это делает её стратегом, учителем, доктором и охранником всех остальных отделов. Но в разных отделах сигналы обрабатываются с разной скоростью, например, эмоциональные отделы реагируют быстрее, поэтому ощущаем мы раньше, чем успеваем обдумать.
Вот почему Доктору повезло. В отличие от Коляна, у которого лобные доли ещё недостаточно развились, у Саши с этим было всё в порядке. В отличие от Бо, которая столкнулась с нос к носу со врагами, он был отделён от них расстоянием и временем. Поэтому в считанные доли секунды Саша проанализировал ситуацию в условиях полнейшей неопределённости и, в первую очередь, принял решение успокоить миндалину, фонтанирующую нейротрансмиттерами страха. Сделав три быстрых глубоких вдоха и мысленно сосредоточившись, Доктор заткнул фонтан эмоций, отчего префронтальная кора перестала отвлекаться. Количество адреналина и кортизола в крови быстро упало, мысли начали приходить в равновесие, и, хотя волнение не удалось полностью перебороть, но ему стало гораздо спокойней.