Путь
Шрифт:
— У Бо другое мнение об Оливере, — тут же ответила за неё Луиза.
— Да? Какое же? — заинтересовался Аттал, сделав хороший глоток.
Бо поглядела на Лизу, поглядела на Аттала и чуть пожала плечами:
— Я бы не советовала брать Англичанина. По крайней мере, сейчас.
Аттал Иванович в задумчивости покрутил языком под губами и вдумчиво произнёс, прищурившись:
— Почему же? Поясни свою мысль, если не сложно, — и неохотно добавил. — Пожалуйста.
— Насчёт Англичанина?
Аттал кивнул.
— Ну-у-у, — протянула Бо. — Здравый парень, как мне показалось, но слишком, как бы это сказать… Он не видит
— Да херня это всё, не трепала бы ты говорилкой, если не знаешь! — ни с того ни с сего психанул Аттал, но, заметив укоризненный взгляд Лулу, сбавил тон и поправился. — Прости, Бо. Просто я вынужден с тобой не согласиться. Нет идеальных людей, поэтому мне нужно понять, в чём он силён. И ещё, не стоит сразу давать ему никаких сложных… э-э-э… сложных поручений. Пусть учится постепенно. Скажем, пока у меня водителем побудет, например. А то Жуйченко так ездит, руки бы ему оборвать с этими, как они там называются?
— С ушами?
— Не.
— С головой?
— Не.
— С ногами?
— Но! С ногами. Все ямы собрал. Антоха, конечно, водилой от бога был, царствие ему небесное. Так что, пускай Англичанин пока посидит у меня за баранкой* (поездит за рулём мобиля). Он говорит, что умеет.
Бо развела руками, мол, хозяин — барин.
— Ребятушки уехали решать проблему. Уж прости, что пришлось конфисковать твой мобиль, Бо, — продолжил Аттал, резко переключившись на другую тему. — Но сама понимаешь, такое дело — Алиса, дочь моя, не далее, как э-э-э… нынче вечером, на нашем к себе в Аквилею укатила. То есть, это пока мобилу обратно доставят, пока сюда пригонят. Блять! — вспылил он, злясь непонятно на кого, махнул рукой и залпом выпил весь бокал. — Кстати, Бо, чего хотел спросить…
— Аюшки* (что), Аттал Иванович?
— Ты-то сама чем занимаешься?
— Хернёй, я же вам уже говорила.
— Да я понял, а какой именно хернёй? — не унимался Аттал.
— Давайте вы мне про свои дела расскажете, Аттал Иванович, а потом уже я вам…
— Барыжишь травкой, говорят?* (продаешь марихуану) — недослушал Аттал.
— Всё-то вы знаете, Аттал Иванович, — произнесла Бо недовольным тоном. — И зачем вам столько всего знать, скажите на милость?
— Чтобы всё контролировать, зачем же ещё? Говорят, что умножающий знание… э-э-э… умножает печаль. Соломон так сказал, — хозяин дома поднял палец вверх. — А вот я с ним категорически не согласен, поскольку уверен в правильности мнения уважаемого мною Ильсида, а он говаривал, что сила в знании! До потопа все так говорили, поэтому и развивались так, как мы — их эти, как их… э-э-э… потомки, даже близко не можем! Когда разбираешься в жизни — то только тогда и живёшь по-настоящему, поняла меня? — снова повысил голос разошедшийся Аттал, встал было с кресла, но покачнулся и сел обратно. — Ой, что-то я зря на понижение пошёл. Мотает уже.
— Давай уже, заканчивай пить, дорогой, — грудным тоном произнесла Луиза, — Тебе сейчас нужно контролировать себя. Хочешь, я тебе чай зелёный запарю? Потом массаж и баиньки.
— А, давай. Завари, солнышко. Может, и поправит.
Луиза погладила его по руке, улыбнулась Бо и вышла из веранды, покачивая широкими бёдрами, в то время как удивлённая гостья уставилась
— Бо, хотел обсудить с тобой тему одну. Слышишь?
— Слушаю тебя, Аттал Иванович.
— Внимай и на ус мотай. В Ганзе сейчас старшего нет. Я думаю, что Ильсид на днях соберёт этот, как его, Совет, и полис кому-то из нас достанется. Варианты разные есть, не скрою, — он горделиво усмехнулся. — В том числе и весьма интересные… Так вот. Если ты занимаешься… э-э-э… дурью, то, может, поработаешь на меня? Я со всех сторон прикрою, а ты… э-э-э… сеть в Ганзе создавай и продавай нормальные объёмы. Барыши большие пойдут, вне всяких сомнений. С этой, как её, мать её за ногу, с этой… с травки какая прибыль, она же легальная? Поэтому я скажу тебе как правильно, — Аттал ещё понизил голос, — надо «снег» толкать на всю Ганзу. Тогда и польётся манна с небес. А? Что скажешь? — он заговорщицки подмигнул, хитро прищурившись, и провёл ладонью по щетине.
Бо цокнула языком и отрицательно мотнула головой.
— Не, Аттал Иванович, со всем уважением. Спасибо, но я откажусь. Сейчас я этим делом занимаюсь, поскольку законно, и на жизнь более-менее хватает.
— Так у тебя же разрешения нет на торговлю, или я чего-то не знаю?
— Нет и нет, что тут сказать? Ну, поймают, ну, штраф выпишут. Не страшно. А вот заниматься запрещёнкой, да ещё и тяжёлой, я совершенно не хочу. Чревато, знаете ли!
— Чем чревато? — раздул ноздри Аттал. — Я тебя прикрою, я же говорю!
— Ага, — саркастически хмыкнула Бо. — А потом у вас что-нибудь случится, не знаю что, и я останусь один на один со всеми желающими меня упечь в глухую одиночку на несколько годиков, чтобы я потом на полусогнутых вышла из тюрьмы и попала в открытые двери психушки.
— Да ничего не случится! Просто делай, что я скажу, Бо!
— В том то и дело, что я давно разучилась делать, что скажут другие. — Бо тоже понизила голос. — Вы ведь, несомненно, меня понимаете, Аттал Иванович?
— Да, ну тебя! — даже отвернулся он и сплюнул, а потом, помолчав, добавил в сторону. — Как знаешь.
— Это хорошо, спасибо. А тогда давайте же поменяем тему разговора? — откинулась на спинку Бо.
— Ладно, быть по сему! Давай, хоть и знай, что мне весьма досадно твоё поведение, — он снова повернулся к ней. — У меня, кстати, ещё к тебе вопрос есть. Послушай, когда я входил, ты назвала Луизу сестрой. Вы родственницы, что ли?
— Аттал Иванович, я уже на один ваш вопрос ответила. Поэтому, давайте сейчас я у вас кое-что спрошу, а потом вам дам ответ?
— О, как! Но, но, давай! Только не про деньги! — всхохотнул он.
— Я не про деньги! — она вперила в него взор. — Я про Замеса!
— А что Замес? — удивился Аттал и даже глазом не моргнул.
— Расскажите, где он? Давно хотела задать вам этот вопрос.
Тут Аттал Иванович состроил недоумённую физиономию.
— Как где? В Союзе живёт, ты ведь и сама об этом знаешь!
— Знаю, а ещё говорят, что его убили сразу после Совета.
— Ты чего хоть? Он ведь два месяца в Эламе жил боссом!
— А вы сами его там видели? — уточнила Бо. — Лично вы!