Путешественники не плачут [сборник 1968]
Шрифт:
У походного звена номер три было важное задание: узнать, откуда вытекает быстрая речушка Ящерка.
Звено шагало по берегу в ту сторону, где синели невысокие лесистые горы. Васька шел впереди. Солнце разбивало ослепительные лучи о зеленую воду Ящерки. Ветер качал траву. Белые зонтики высоких цветов щекотали Васькины колени. Васька прыгал через цветы. Барабан прыгал у него на боку и негромко гудел.
Веселый человек Васька. Чего ему не прыгать, если он первый раз в настоящем походе, если в небе ни одной тучки, а новые широкие
Васька прыгал, оборачивался, и желтые крапинки в глазах блестели, как солнечные точки.
— Почему речка Ящеркой называется? — спрашивал Васька.
— Этого никто не знает, — объяснила умная Галина.
— А откуда течет, тоже совсем никто не знает?
— Вот это мы и узнаем, — сказала решительная девочка Таня.
— Я знаю! — выпалил Лех. — Все знаю. Она течет… догадайтесь, откуда! Эх вы… Она из пасти ящера течет. Это такое зеленое чудовище, вроде крокодила…
— На тебя похоже, — подсказала Таня.
Васька обрадованно хихикнул и с разбегу перепрыгнул через целый куст белых соцветий.
— Вроде крокодила, — спокойно продолжал Лех. — Только в сто раз больше. Поэтому и речка так называется. Вот придем, сами увидите.
— Мели, Емеля, — сказала Таня.
Лех молол:
— Поглядит ящер, откроет зубастую пасть. Хап! И привет Ямала — нету барабанщика с барабаном. Только тюбетейка по течению плывет.
Васька потрогал на макушке тюбетейку, перестал прыгать и слегка задумался.
— Разве что палочками барабанными подавится… — вслух размышлял Лех. — Стоп! А где палочки? Потерял?!
Васька схватился за живот.
— Тут они. Я их под рубашку сунул.
— То-то же! Ты гляди, этот ящер зубастый.
— Их уж давным-давно нет на свете, — заявила Галина.
— Я и сам знаю, что нет, — сказал Васька.
— Они вымерли целые тысячелетия назад.
— Даже миллионолетия назад, — уточнил Игорь. — Сейчас только кости находят.
— Там посмотрим, от кого найдут кости, — пообещал Лех и покосился на Ваську.
Сеня шагал молча. Может, слушал, а может, думал о своих важных делах. Все-таки командир.
— Сень! — окликнула Таня. — Правда, что гигантские ящеры все давным-давно померли?
— Правда, — кивнул Сеня.
— Ты, Лех, всегда против науки споришь, — сказал Игорь.
— То есть, не совсем правда, — спохватился Сеня. — Еще кое-где живут гигантские ящерицы. В Африке, в Средней Азии. В газетах писали, что в каком-то озере большущий водяной змей живет. Только его никто не видел.
— В каком озере? — осторожно спросил Васька.
— Да я забыл. Где-то
— У нас-то, наверно, нет таких… — равнодушным голосом сказал Васька.
— Наверно… А вообще у Игоря спрашивать надо. Он же специалист.
Но синий берет и желтый сачок Игоря мелькали уже далеко среди лиловых кустов иван-чая.
И донеслось оттуда:
— Пресмыкающиеся — не моя специальность!
4. История с рогатым экспонатом
Специальностью Игоря в кружке была энтомология. Так называется изучение насекомых. Но сам Игорь этого умного слова еще не знал, насекомыми он стал заниматься совсем недавно, весной. Тогда, на экскурсии в музее, он увидел большую коллекцию бабочек. И онемел от удивления. Сколько их было! Переливались красками громадные махаоны, чернели бархатные крылья траурниц, мягким лиловым светом горели на темной бронзе кружочки «павлиньего глаза». Россыпью шелковых лоскуточков пестрели под стеклом витрины маленькие мотыльки.
И весь этот легкокрылый народец жил, оказывается, под самым городом: в сосновых лесах, березовых рощах, на лугах, пестреющих ромашками и синими цветами мышиного гороха…
Два чувства прожгли насквозь пятиклассника Игоря Василькова. Так же, как железный раскаленный прут прожигает ручку деревянного меча, чтобы сделать дыру для веревочной петли. Это были страсть коллекционера и жажда научных открытий.
Но знаменитым он стал не потому, что сделал важное открытие. Игоря прославил случай.
В конце апреля, на перемене между географией и немецким Игорь нашел жука. Жук неторопливо шагал вдоль школьного забора, усами раздвигая молодые травинки.
Какой это был красавец! Длинный, в мизинец Игоря. Усы прямо как крабьи клешни. Черная спина блестит под солнцем, словно вороненая сталь.
Игорь цапнул жука за вороненую спину. Замирая от счастья, помчался в химический кабинет. Ребята из 9 «а» готовились к лабораторной работе.
— Т-товарищи, — заикаясь от волнения, обратился Игорь. — Н-нельзя ли эфирчику? Д-для науки.
Стуча каблучками, девятиклассницы с визгом разлетелись по углам. Девятиклассники жука оценили. Таинственными путями эфир был добыт. Его щедро накапали на промокашку. Промокашку и жука сунули в круглую жестянку из-под леденцов, а леденцы разделили поровну.
На немецкий Игорь чуть не опоздал. Когда он ворвался в класс, на его парте сидела толстая тетенька в маленьких очках на кончике носа. Сосед Игоря болел, но тетенька занимала сразу два места. На соседних задних партах тоже сидели очень солидные дяди и тети, наверно, из гороно или института. Урок должна была давать студентка-практикантка.
Игорь взял в охапку свое имущество — портфель, жестянку, книжку «Картины природы», которую читал на географии, и побрел на первую парту, к Ленке Масловой.
Студентка вбежала в класс немедленно после звонка. Она кивнула прической, похожей на извержение вулкана Этны, нарисованное желтыми красками. Бодрая улыбка сияла на ее лице.
— Гутен таг! — жизнерадостным голосом приветствовала она. — Зэтц ойх.
Сели.
— Вэр ист хойте орднэр? — без передыха шпарила практикантка. Игорь толкнул Ленку локтем: