Путешествие Чандры
Шрифт:
– Так и знал, история о любви! Лучше бы они выбрали Трипуру, – проворчал Яма с явным беспокойством. Теперь и Чхая удивлённо глянула на мрачного сына. Но тот смотрел только в карту.
– А как они успели за такое короткое время написать драму? Им еще надо отрепетировать, затем показать людям в Мритью-локе… Как они успеют всё это? – наивно вопросил Каколь.
– Это дело Чандры, – заметил Шани, слегка усмехнувшись. – Нить земного времени в его руке, недаром же люди зовут Мритью-локу подлунным миром.
–
– Можно сказать и так. Вообще-то Чандра регулирует скорость событий – может вложить много событий в минуту времени, а может – мало. От этого и кажется, что время тянется медленно или же летит быстро.
– Удобно всё всегда успевать, – подвёл итог Сурья-дэв, одобрительно качнув головой. Индра хотел было что-то сказать, но не нашёлся, что именно, поэтому стал присматриваться к Яме – его заинтересовала реакция Дхармараджа на постановку драмы.
– Для такой драмы нам надо бы ещё танцовщиц, – высказала предложение Дхамини, когда драма была прочитана.
– Непременно! Лучших и привлекательных! – горячо поддержал Нарада Муни, риши Бхарата только улыбнулся.
– Давайте позовём сестёр Криттик, и ещё девушек… – Чандра, который уже проснулся и заметно оживился при упоминании танцовщиц, сидел в обнимку со своим оленем. Животному, кстати, тоже нашлось место в драме – он должен был вывести Парвати к пещере, где медитировал Шива.
При упоминании Криттик Дхамини почувствовала лёгкое раздражение, причину которого не понимала. Она постаралась объяснить себе, что, конечно, священная драма – дело даже более ответственное, чем выступление в Сурья-локе, а времени страшно мало, и она просто боится, что девушки-гандхарвы засмущаются. Успокоив себя такими размышлениями, Дхамини уже более благодушно встретила Криттик и других девушек, всего их было числом двадцать. Все они были, конечно, очень рады чести выступить в священной драме и ничуть не смущались. Дочь царя гандхарвов заметила, что все девушки, а особенно – старшая Криттика, смотрят на Чандру с явным удовольствием и заигрывают с ним, кидая лукавые взгляды. Дэв же, хотя и тоже получает удовольствие от их общества, ведёт себя скромно, как застенчивая девушка. Это немного успокоило Дхамини.
– Куда же нам пойти? – вопросил Бхарата Муни после читки драмы и репетиции. Удивительно, но всё это заняло несколько часов, и солнце ещё не подобралось к полудню.
– Нараяна, Нараяна! Чандра, сынок, покажи место первой священной драмы, – предложил Нарада, явно с каким-то умыслом.
– Каши, – сказал Чандра, немного подумав. – Любимое место Махадэва, священное место.
– Прекрасно! История про Махадэва и Парвати в их любимом месте – что может быть лучше? – одобрил Бхарата Муни.
– Славный город Варанаси в Каши, – труппа уже стояла возле величественного храма, перенесённая божественными силами прямо туда, где должна была быть сыграна драма. Чандра и Буддх
Варанаси оказался шумным, многолюдным городом. Он был покрыт храмами, как грибами на старом дереве. Но прекраснее всех был Золотой храм – увенчанный высоким золотым шпилем, покрытый золотыми пластинами с драгоценными камнями. Множество брахманов день и ночь возносили молитвы и возливали масло гхи на священные огни в нём. Труппа поднялась по ступеням: на верхней, у самых дверей храма, им преградили дорогу стражи.
– Вы кто такие? – сурово вопросил их старший стражник с длинными седыми усами.
– Нараяна, Нараяна! Мы паломники, хотим поклониться Господу Шиве и матушке Парвати в этом священном месте, – скромно произнёс Нарада, слегка трогая струны своей вины.
– Гм… одежды на тебе и тебе, – стражник не очень почтительно махнул рукой в сторону Бхараты Муни, который тоже стоял с очень скромным видом, – похожи на одежды брахманов. А вы, – стражник небрежно махнул рукой в сторону дэвов и гандхарвов, – похожи не на паломников, а на бродяг с девицами лёгкого поведения.
Дхамини уже хотела было возмутиться, но Нарада незаметно подмигнул девушке – мол, не стоит обращать внимание.
– Тем не менее, уважаемый, мы бы хотели пройти в храм для поклонения, – вежливо улыбнувшись, сказал Буддх.
– Хм… ладно. Мужчины пройти могут. Но женщины пусть не оскверняют храм своим присутствием.
– Как это женщина может осквернить что-либо одним своим присутствием? – фыркнула Дхамини, больше не в силах сдерживаться.
– Если бы вы были почтенными замужними женщинами и пришли бы со своими мужьями, или сыновьями, или хотя бы с отцами – другое дело, – покачал головой стражник. – Но это особое, священное место и мы очень дорожим его чистотой. Эти мужчины – ваши мужья или родственники?
– Нет, – признала Дхамини. – Но…
– Никаких «но», – отрезал страж. – Такова традиция этого храма. Вы можете молиться в других местах, но храмы Варанаси – другое дело.
– Нет, без девушек мы не переступим порог храма, – подал голос Чандра. – Почему вы решили, что женское существо может осквернить священное место?
– Это вы спрашивайте наших брахманов, – стражник уже начал сердится на упрямых бродяг. – Я знаю только, что такое правило, и этого довольно. Ступайте куда хотите и не докучайте мне больше.
– Всех благ вам, уважаемый, – пропел Нарада, и труппа двинулась дальше.
– Странные обычаи, – покачал головой Бхарата Муни. – Не припомню, чтобы в Ведах было написано, что женщина без сопровождения мужчины оскверняет храм.
– Нараяна, Нараяна! Попробуем в другом месте, – жизнерадостно откликнулся Нарада.
Они нашли другое, совсем скромное место поклонения на самой окраине Варанаси. Это был даже не храм, а каменный лингам под навесом. Ему усердно возносили молитвы несколько брахманов.