Путешествие Чандры

Белоконь Ольга Александровна

– Нет! Амала, девочка! – Чандра, ахнув, бросился к девушке, но её ранение было смертельным.

– Я буду танцевать там, на небе, – выдохнула девушка, и жизнь оставила её.

Позже, днём, Варанаси приводил себя в порядок – во вновь открытых храмах брахманы совершали богослужения. Вновь открылись школы, где люди изучали Веды. Люди делились пережитым, кто-то радовался, найдя своих близких живыми, кто-то печалился из-за смерти родных. Чандра сидел на опушке леса, в стороне от остальной

труппы и рыдал, не желая успокаиваться.

– Ну хватит, сынок, успокойся, – уговаривал его Нарада Муни. – Небесные существа должны улыбаться, чтобы радовать смертных, а ты всё плачешь…

– Чему же тут улыбаться, дэвриши? – всхлипнул Чандра. – Такая юная девушка погибла.

– Она не просто погибла, а отдала свою жизнь, показала храбрость и верность, – заметил Буддх. – Она – героиня, люди запомнят её подвиг.

– Да, и своим мужеством и верностью Амала доказала, что танцовщицы достойны уважения, – добавил Бхарата Муни.

– Но почему, чтобы доказать, что кто-то достоин уважения, непременно нужна смерть? Почему этот мир всегда требует жертв невинных? – вопросил Чандра.

– Ты спрашиваешь, почему вообще мир так устроен? – задумался Нарада. – Нараяна, Нараяна! Это очень большой вопрос, сынок. Многие мудрецы обсуждают его столетиями. Подумай с другого конца – вообрази другой, лучший мир. Такой, где добродетель бы сразу вознаграждалась, а грех – сразу же бы наказывался. Стало ли бы в таком мире больше счастья?

– Не знаю… может, и нет, – Чандра вздохнул и снова опустил лицо, обняв оленя.

– Не торопись, обдумай как следует, – улыбнулся Нараяна, но не насмешливо, а по-доброму.

Тем временем Буддх, сверкнув глазами, что означало, что его посетила какая-то идея, отошел в сторону и начал шептаться с Бхаратой Муни.

– Царь! Сам царь приехал! – гандхарвы во главе с Дхамини и Криттикой, и Нарада бросились встречать неожиданного гостя. С ним была и царица.

– Моя супруга рассказала, что вы на самом деле – небесные существа, гандхарвы и даже дэвы, – царь с изумлением осматривал толпу гандхарвов.

– Нараяна, Нараяна! – пропел дэвриши, как обычно, лукаво щурясь. – Ваша супруга необыкновенно прозорлива. Дело в том, что Господь Брахма поручил мудрецу Бхарате написать пятую Веду...

Тут царь услышал длинный рассказ, во всех подробностях повествующий о Натья-шастре, о раса-чувствах и священной драме, в которой есть место всему и которая побуждает людей становиться лучше.

– Вы так рассказываете, риши нарада, что мне самому захотелось увидеть представление мудреца Бхараты, – заявил царь.

– Сегодня вечером мы сделаем представление здесь, приходите. Или вы, может, желаете, чтобы представление было показано в вашем дворце? – вопросил Нарада с каким-то подвохом.

– Дворец – это потом, – улыбнулся царь. – Сегодня я посмотрю представление здесь, вместе с народом. Несправедливо лишать

драмы тех, кто больше всех этого заслужил, – простых людей Варанаси, которые сегодня ночью отстояли свой город.

– Нараяна, Нараяна! Вы совершенно правы, о царь, правы! – обрадовался Нарада.

– Кто это и почему он плачет? – спросил царь, заметив Чандру.

– Это – Чандра-дэв, он в облике человека, потому вы его и не узнали, – поспешила представить Чандру Криттика, опередив Дхамини, к её досаде. – Он плачет потому, что жалеет, что жизнь Амалы так внезапно оборвалась.

– Да, это очень печально, – вздохнул царь. – Но я не думал, что дэвы могут так жалеть о простых смертных… Это удивительно.

– О, что другие носят молча, Чандра-дэв открывает, – усмехнулся Нарада. – Хотите, я вас познакомлю? Кажется, вам есть о чем поговорить.

– Да, было бы хорошо, – кивнул царь, с интересом смотря на Чандру. Нарада подмигнул царице – та явно волновалась, что царь не захочет общаться с дэвами.

– Вы так расстраиваетесь всего лишь о танцовщице? – произнес царь после представления и положенных приветствий, когда Нарада удалился, оставив царя и дэва наедине. – Почему? Что вам, бессмертным существам, до каких-то смертных?

– А вы как вы думаете, смотрят дэвы на смертных? – ответил Чандра вопросом на вопрос. Слёзы продолжали течь из его прекрасных голубых глаз.

– Как? Ну… – слегка растерялся царь. – Вы можете сердиться, но я думаю, что дэвы играют со смертными, как с игрушками. У вас же столько возможностей облегчить жизнь на земле…

– Часто нужно, чтобы люди согласились её принять, эту помощь, – тихо проговорил Чандра, вглядываясь в глаза царя. Тот отвёл их, чувствуя странное ощущение, как будто бы ему смотрят прямо в душу, но потом, не желая уступать дэву, снова встретился с ним взглядом. – Вы сами готовы её принять?

– Я? Но… – царь снова растерялся, он ожидал не такого разговора. – Почему вы думаете, что мне нужна ваша помощь?

– Потому что я чувствую, что ваша боль выжигает вас изнутри, – напрямик ответил дэв. – Вы утратили кого-то очень вам дорогого и живёте этой утратой, не видите ничего вокруг. Я прав?

– Как вы… но это глупый вопрос, вы же дэв, – попробовал усмехнуться царь непослушными губами, пряча за насмешкой глубокую горечь. – Но вы ведь не можете вернуть моего мальчика, так к чему всё остальное?

– Ради вас, ради ваших близких, которые день и ночь возносят молитвы Всевышнему за вас, – тихо произнёс Чандра. – Вы не один на один со своей утратой. Именно поэтому я здесь, и другие тоже. Чтобы помочь вам. Знаете, сам Махадэв испытал горечь утраты – его любимая супруга Сати умерла, и он ничего не мог сделать. Сегодня вечером вы увидите это всё в драме. И от вас зависит, будете вы жить болью или отпустите её. Я могу помочь вам, если вы захотите этого.