Путешествие Чандры

Белоконь Ольга Александровна

– Ваши аргументы неотразимы, – вынужден был признать Чандра. – Махадэв говорит, что учится у Шакти, но мы ещё не видели, чтобы он лично просил наставлений, а Шакти обучала его, как ученика…

Уже поздней ночью, когда даже неутомимый Равана отправился отдыхать, а на небе ярко сиял месяц, уже почти превратившийся в круглую Луну, Чандра, не выпуская оленя из рук, отправился бродить по небесным равнинам. Среди своих дел он ни на мгновение не забывал о Кайлаше и часто кидал свой взгляд в сторону обители бессмертных. Наконец он

не выдержал и стал спускаться к Кайлашу. По пути он заметил какой-то блеск и свернул в сторону, чтобы посмотреть, что это.

На небольшой ровной площадке в горах Чандра обнаружил Буддха и Мангала, о чём-то отчаянно спорящих.

– А вот и Чандра заявился, – усмехнулся Мангал, Буддх только мрачно покосился на отца. – Я тут говорю твоему сыну, что незачем ему вообще участвовать в собраниях круга планет. Он же ни на что не влияет. Мать его – непонятно где, грешная женщина, родившая сына не от законного мужа, а от постороннего мужчины. Отец – Чандра, которого контролирует Шани и который тоже ни на что важное не влияет. Даже Махадэв снял его со своей головы – ты ведь утратил своё положение украшения Господа Шивы, а, Чандра? Говорят, ты теперь освещаешь тронный зал Ланки?

– Ч-чандра-дэв, – Буддх с трудом контролировал себя, он готов был взорваться от ярости. – О-объясните, п-почему Махадэв снял вас со своей головы?

Чандра молчал, не зная, что сказать. Может, Махадэв действительно на него рассердился и теперь ему вечно суждено быть украшением земных царей, которые никогда не сравнятся с Махадэвом?

– Видишь – молчит, – Мангал продолжал ухмыляться мерзкой усмешкой. – Потому что сказать-то нечего. Махадэв от тебя отказался, Чандра, может, пришла тебе пора отказаться от божественности, а?

Буддх, казалось, пытался прожечь в Чандре дыру своим взглядом. Но лунный дэв продолжал молчать, только опустил голову от стыда. Не получив объяснения, Буддх, развернулся и покинул площадку. Чандра только посмотрел ему вслед влажными глазами – но остановить сына не посмел. Быстро, пока Мангал не сказал ещё чего-нибудь неприятного, Чандра поднялся над горами и полетел на Кайлаш. Он опасался, что всё, сказанное шиваншем, – правда.

– Зачем вы отдали Чандру Раване? – Парвати успела переделать за день кучу дел и пришла отвлекать Шиву от медитации. – Вы ведь знаете, какой он чувствительный – как бы не подумал, что вы больше его не любите.

– Ничего, Чандре пора бы уже понять, что трудности – не признак моей нелюбви, – Господь открыл глаза и с лёгкой улыбкой посмотрел на жену. – Я послал его на Ланку сделать одно важное дело.

– Какое дело? – но Шива только смотрел, улыбаясь. – Ох, снова ваши игры, Господь! И вы опять со мной не посоветовались – как тогда, когда помещали себе на голову Гангу. Знайте – я на вас рассердилась! И даже не думайте меня успокаивать!

С этими словами Парвати ушла, не дав Шиве и слова сказать. Тот, все так же улыбаясь, покачал головой и снова погрузился в медитацию.

Робко, опасаясь неизвестно чего, Чандра с оленем на руках

вступил на Кайлаш. Его никто не остановил – на Кайлаш могут входить все, так что даже если бы Махадэв сердился на Чандру, он всё равно мог бы войти на Кайлаш. Долгие годы Чандра чувствовал себя на Кайлаше как дома, запросто приходя и уходя, когда пожелает. Теперь он оглядывался, изучая все, как в первый раз.

– Чандра! Проходи, дорогой, – дэви Парвати улыбнулась своей самой ласковой улыбкой, дэв невольно улыбнулся в ответ. – Давай я тебя накормлю, и твоего оленя тоже. Как тебе на Ланке?

– Там много интересного, – Чандра уселся на траву, которую олень тут же принялся щипать. – Разные машины, и водопровод. Но…

– Но? – Парвати с улыбкой слушала Чандру, поглаживая оленя.

– Там совсем нет мест для поклонения другим богам и… вам, матушка, – смущённо ответил Чандра. – Говорят, что, раз всё находится в Махадэве, только ему и имеет смысл поклоняться. И даже все ваши формы… вызвал Махадэв, и он главный…

– Какие глупости, – отмахнулась Парвати. – Мы с Махадэвом – одно, неразделимы, и нет необходимости выделять главного.

– Это так, – поспешил согласиться Чандра. – Однако люди мало понимают ваши уроки, матушка. Когда вы действуете и действием учите, они говорят – вы действуете по указанию Махадэва. Он учит вас, а вы его ничему научить не можете, потому что всё – в нём.

– Ох, Чандра, что ты такое говоришь, что ты слушаешь, – вздохнула Парвати, но в уме у неё уже шевельнулся червячок сомнения.

– Я совсем не хотел вас огорчать, матушка, – поспешил оправдаться Чандра. – Но вы сами спросили, как там на Ланке, я и…

– Всё в порядке, милый, – Парвати снова ласково улыбнулась. – Ты ведь только передал то, что услышал.

– Да. А Махадэв… – тут Чандра засмущался и поглядел на Парвати искоса. – Он в каком настроении, матушка?

– Он не сердится на тебя, дорогой, – Парвати взяла дэва за подбородок, заставив смотреть себе прямо в глаза. – Даже не думай так. Он просто… играет в свои игры, смысл которых станет понятен позже.

– Хорошо, – вздохнул Чандра, всё же не вполне уверенный, что его пребывание на Ланке – не наказание.

Шурпанака поднялась ещё до рассвета. Она хотела оказаться в храме Шивы пораньше и начать поклонение с первыми лучами солнца. Храм находился прямо во дворце, поэтому времени у девушки было достаточно, чтобы хотя бы одним глазком заглянуть в тронный зал. Она слышала, как Равана хвастался, что Махадэв подарил ему месяц со свой головы, и ей было любопытно посмотреть на такое чудо. В тронном зале, украшенном, по обычаю Ланки, всем, что ни на есть на свете роскошного и дорогого, действительно было не темно. Небольшой месяц, прикреплённый к спинке высокого трона, светил, как полная луна, освещая зал таинственным светом, родившимся где-то не в этом мире. Шурпанака ступила под этот свет, и её охватило странное, но приятное волнение, как будто бы внутри неё взлетели тысячи хрупких бабочек. Тут же она услышала тихие, нежные звуки флейты.