Путешествие Чандры

Белоконь Ольга Александровна

– Вот почему он такой чувствительный и нежный, – проговорила Сати, глянув на юного дэва. – Он же всё переживает очень остро, как в первый раз…

– Именно так, дочка. Ему сложно найти равновесие в чувствах. Мы строим лингам и поклоняемся Махадэву, и это помогает и Соме найти то состояние, в котором между чувствами есть гармония – и великое спокойствие. Признаться, я всегда хотел, чтобы Сома научился воспринимать чувства окружающих. Но цена этого слишком велика… – Атри отвернулся, чтобы смахнуть слезу, и продолжил: – В мире всё взаимосвязано. Беспокойство ума, чувств порождает смятение в работе тела. Проклятье мудреца Бхригу настолько вывело Сому из равновесия,

что он заболел чахоткой. Чего мы только не перепробовали! Есть самые странные и причудливые способы лечения. Сома всё переносит терпеливо и кротко, и борется с болезнью каждый день, ради нас с Анасуйей. Даже помогает нам, сама видишь. Но его силы на исходе, дочка. Его жизнь, его свет тают с каждым днём, и никто не может его избавить от этого проклятия.

– Никто, кроме Махадэва, – Анасуйя встала и решительно подошла к Сати и мужу. – Только Махадэв настолько милостив и справедлив, чтобы исправить это. Мы верим, что он придёт, как всегда приходил раньше.

– Но сейчас о Махадэве давно не слышно, – вздохнул мудрец. – И царь Дакша запретил поклонение ему.

– Давайте будем верить, – негромко, но очень настойчиво проговорила Анасуйя. – Вера – это всё, что нам остаётся.

– Как печально, – выдохнула Сати, она близко к сердцу восприняла то, что происходило в семье Атри. – Но пусть ваша вера не будет напрасной. Матушка Анасуйя, риши Атри, дорогой Сома – я обещаю, что отныне буду тоже просить у Махадэва прийти и снять проклятье с Месяца.

– Будь благословенна, дочка Сати, – Атри улыбнулся царевне сквозь слёзы.

Дни продолжали течь, Сати всё так же ходила на берег, к Соме, его семье и песчаному лингаму. Иногда дни были хорошими – и Сома встречал её у воды. Иногда – плохими, и тогда Сати приходила в скромный ашрам, выкрашенный жёлтой краской. Но с течением времени хороших дней становилось всё меньше, плохих – больше, Сома таял на глазах и почти уже не вставал с постели в ашраме. Свет Луны в небе тоже уменьшался с каждым днём – в те времена ещё не было фаз, и тусклое свечение ночного светила с трудом пробивалось через ночной мрак.

– Сегодня плохой день? – тихо спросила Сати однажды, придя в ашрам Атри. Она увидела, как Анасуйя плачет, сидя под навесом. Девушка присела рядом, пытаясь утешить мать, теряющую своего сына.

– Очень плохой, – мудрец Атри явно не высыпался, как и его жена, оба выглядели очень расстроенными. – Говоря прямо, Сома-Чандра, наш сынок, умирает. И ничто не может этому помешать. Махадэв не пришёл…

– Но ещё есть время, не говорите так, – всхлипнула Анасуйя.

– Отец и другие мудрецы затеяли сделать другую планету, чтобы, когда Чандра исчезнет, равновесие в природе не нарушилось бы, – тихо проговорила Сати. Она не хотела расстраивать родителей дэва, но эту правду знать им было необходимо.

– Да пусть делают, что хотят, – махнул рукой Атри. – Без Махадэва, его благословения, это всё равно невозможно.

– Мама… – Чандра появился на пороге, держась за косяк двери ашрама. Его лицо за время болезни стало совсем бледным, огромные глаза блестели нездоровым блеском, он сильно осунулся и похудел, а сил едва хватило на то, чтобы встать и подойти к двери. Анасуйя и Сати тут же бросились к нему, чтобы подхватить прежде, чем он упадёт.

– Что такое, сынок, зачем ты встал? – тихо и ласково проговорила Анасуйя, обнимая сына. Сати положила руку на лоб Чандры и ощутила, какой он горячий.

– Мама… Сати… – Чандра дышал прерывисто, как будто бы ему не хватало воздуха. – Помогите мне…. На берег… лингам…

– Не волнуйся, сынок, мы всё сделаем,

как ты хочешь, – Атри поднял Чандру, что было совсем несложно – в нём и так никогда не было особенного веса, а теперь мудрец ощущал, что его сын стал легче пёрышка.

На берегу Анасуйя, Сати и Атри снова выстроили песчаный лингам. Сати помогла украсить его и молилась вместе с Сомой и его семьёй, всей душой желая прихода Махадэва. Когда последний луч солнца коснулся лингама, Чандра едва слышно прошептал:

– Сегодня – хороший день… я встречусь с Махадэвом… – после чего вздохнул и вытянулся на песке неподвижно.

– Мой сынок… – Анасуйя зарыдала, обнимая тело сына.

– Наш сын умер, – тихо проговорил Атри, обнимая за плечи жену, он уже не пытался скрыть свои слёзы и своё горе.

Сати посмотрела на небо – солнце ушло, но тонкий серпик месяца не взошёл. Свет луны исчез, только звёзды разгоняли мрак ночи, но им не хватало силы освещать землю.

– Нет… этого не может быть, не должно быть, – проговорила девушка сама себе, она всё еще стояла на коленях в мокром песке. Боль утраты отозвалась в ней так сильно, что Сати даже не замечала текущие по лицу слёзы. – Махадэв! – закричала она, вкладывая всю душу в этот призыв. – Махадэв, придите же!

Только шелест волн, перебирающих песчинки, да рыдания родителей, потерявших своего ребёнка. Сати зажмурилась, чтобы ещё раз прокричать имя Махадэва, и ещё – она была готова кричать вечность, лишь бы он пришёл.

– Сати, – мягкий спокойный голос заставил её открыть глаза. Перед ней стоял отшельник, покрытый светло-серым пеплом с полей кремаций, в тигриной шкуре, повязанной вместо дхоти[3]. Волосы его были спутаны, лицо заросло бородой, но глаза глядели пронзительно. Невозможно было сказать, сколько ему лет, – он мог быть как очень старым, так и юным. В руке отшельник держал посох с привязанным к нему дамаром – барабанчиком. Сати не слышала, как он подошёл. Несмотря на темноту, она легко могла различить самые мелкие детали в облике отшельника.

– Махадэв! Вы пришли! – Анасуйя и Атри бросились к ногам отшельника, плача теперь не только от горя, но и от радости встречи со своим Господом.

Отшельник заметил и их, и неподвижно распростёртое на песке тело того, кто еще недавно дарил миру свет, покой и прохладу. Но смотрел Махадэв только на Сати.

– Махадэв! – выдохнула девушка, смотря в глаза отшельника, как заворожённая. – Пожалуйста, верните Сому-Чандру к жизни! Вы ведь всё можете!

– Смерть – это необходимое условие цикла жизни, Сати, – спокойный голос отшельника, казалось, заполнял весь берег. – Без смерти нет и жизни, нет развития.

– Но как же мир будет без Чандры, моего милого Месяца? – выдохнула девушка. – Он такой юный, такой красивый и кроткий, что допустить его смерть неправильно, Махадэв. Его жестоко наказали за не такую уж большую ошибку – разве это справедливо?

– Многие вещи в этом мире кажутся несправедливыми, Сати. Но на самом деле всё это – лишь иллюзия, а моё дело – наблюдать за всем отстранённо, не поддаваясь ей.

– Нет, Махадэв, не говорите так, – горячо запротестовала девушка. – Пусть вы и отстранённый, но не можете быть равнодушными к такой несправедливости. Посмотрите, мудрец Атри и матушка Анасуйя – какой грех они совершили? Их сын мёртв, разве они этого заслужили, Махадэв? Он ведь ваши преданные! Пусть этот мир – иллюзии, но они должны учить чему-то хорошему, светлому. Чтобы человек знал что то, что находится за этим миром – к нему стоит стремиться. Какой урок получит мир из этой истории, Махадэв? Что всё прекрасное – хрупко и обязательно умрёт?