Путешествие дилетанта
Шрифт:
Кончился дождь и Мели взглянула на часы:
– Мне уже пора.
Пьер нагнулся и под столом достал из сумки с надписью Nicaragua «посылку» и ксерокопии. Переложил их в синий рюкзачок Мели. Когда выпрямился, на столе лежали два одинаковых свертка.
– Почему два? – спросил он.
– Один – ты знаешь, кому передать, а второй – тебе. Райнхард обещал оплатить твои услуги, а «Швейцарский Красный Крест» слово держит. Давай посмотрим правде в глаза – мы оба влипли в неприятную историю, так пусть за это хотя бы заплатят. Ты ведь сюда ехал переводчиком работать?
– Но ты, похоже, знала, что не фольклор едешь изучать?
– Пьер,
– А как вышли на меня?
– Еще в Германии, на интервью для получения гранта, я рассказала о тебе. После этого мне сразу сделали предложение о поездке.
– Ну, что же, риск должен оплачиваться.
И он спрятал деньги в сумку.
Ночью Пьер проснулся от резких толчков. Скрипели потолочные балки, звенела посуда. Кто-то забарабанил в дверь. «Это не игуаны по крыше бегают – землетрясение», – сообразил он, хватая бумажник и брюки. Обвел комнату взглядом, посмотрел на светильник, где лежали деньги: «Чего бы еще спасти?» Махнул рукой и бросился за остальными на улицу. «Танкисты» стояли в саду и нервно курили. Почти у всех в руках были бумажники, только Альберт еще держал приемник Grundig. «В саду, что ли, деньги зарыть как Буратино… – Пьер усмехнулся. – Страна дураков».
* * *
– Студент, надо Мише-циркачу помочь, – сказал Егорыч, – он зайдет к нам сегодня после сиесты.
– Деньги, что ли поменять?
– Нет, там у него с Diplotienda какие-то проблемы.
Совсем рядом с офисом INE, на улице 19 Июля, была большая площадка, которую использовали для стоянки грузовиков. Пару месяцев назад грузовики исчезли, и посреди площадки, буквально за один день, вырос шатер цирка-шапито. Это был подарок СССР Министерству культуры Никарагуа. Руководил созданием первого государственного цирка Республики Миша-циркач – пожилой гимнаст из Москвы. Удивительно общительный и пробивной, Миша уже через неделю перезнакомился с доброй половиной советской колонии в Манагуа. Испанского он не знал, но как-то умудрялся договариваться с местным руководством о подключении шатра к электроснабжению, проводить собеседования с кандидатами, заказывать оборудование в местных мастерских.
Оказалось, что Мишиного напора не хватило, чтобы одолеть работников валютного магазина Diplotienda. Он приобрел там самый мощный и громкий магнитофон для своих репетиций, но через месяц «шарманка», как выразился Миша, сгорела. Надо сказать, что в условиях военной неразберихи, гарантия на радиотехнику в Никарагуа составляла две недели. Миша долго орал на продавцов, отказывающихся принимать товар, пытался объяснить, что электричество к шатру подключили только неделю назад, и использовать аппарат не было возможности, но все было тщетно.
Пьер понимал, что он вряд ли будет убедительнее Миши, поэтому решил пойти другим путем. Надев белую
Тон разговора у продавцов сразу поменялся – связываться с Правительственной Хунтой никому не хотелось. Магнитофон забрали назад, а Мише выписали чек на уплаченные им 200 зеленых.
– Наличными нельзя? – спросил Миша.
– Нет, сеньор, – ответили ему, – все возвраты только через банк.
В банке Мишу «послали» – для получения денег нужен был паспорт, а «филькину грамоту» принимать отказались. Пьер развел руками…
Через день Миша заявился к «танкистам» с двумя бутылками рома – благодарить.
– Как же ты деньги получил? – спросил Пьер.
– А что здесь сложного? – ответил циркач. – Поехал в бухгалтерию Экономической Миссии, написал заявление, получил паспорт на сутки и забрал свои зеленые.
Пьер задумался…
Сжечь Panasonic не составило труда – через вентиляционную решетку при помощи кусочка проволоки. Один конец – на базу самого большого транзистора, другим – потыкать в районе блока питания. Грозного письма из министерства не понадобилось – магнитоле было три дня от роду. Для получения паспорта, действительно, оказалось досаточно показать чек из Diplotienda и написать заявление.
Высотка Bank of America находилась посреди бывшего центра столицы, разрушенного землетрясением. Здание устояло под ударом стихии в 1972– м и теперь возвышалось над руинами как символ незыблемости банковского капитала. Пьер часто проезжал мимо, но внутри никогда не был. Он еще раз проверил, на месте ли деньги и паспорт, вышел из машины и направился в банк. Подумал: «Интересно, в „синем альбоме“ осталось еще что-нибудь, что я не нарушил?»
Процедура открытия счета заняла почти два часа. Пьер плохо понимал банковскую терминологию, и каждый шаг усталой сотруднице приходилось ему подробно объяснять. В итоге его познакомили с персональным менеджером – «теллером», который мог обслужить непонятливого клиента по предъявлению водительского удостоверения. Это было удобно. Кроме того, Пьер получил пластиковую карточку и чековую книжку в красивой сине-красной обложке. Оказалось, что снимать деньги можно в любой стране, где есть отделения Bank of America. Правда, в СССР их пока не было. После этого оставалось заехать в Banco de Nicaragua и получить деньги за магнитолу. Там процедура заняла 10 минут.
Через день позвонил Моторыгин:
– Твой ниссан стоял у американского банка. Ты что там делал?
– Деньги за магнитофон получал, – беззаботно ответил Пьер.
– Diplotienda работает через Никарагуанский банк.
– А я не знал. Так они меня туда и перенаправили.
– Ладно. Паспорт в бухгалтерию вернул?
– Сразу после банка и вернул.
Моторыгин повесил трубку. Теперь в потолочном тайнике лежали чековая книжка и пластиковая карточка.
* * *
Моторыгин не звонил уже третью неделю. Зато при очередном визите на рынок Уэмбес улыбчивый владелец сувенирной лавки попросил пройти в подсобку и подождать. Налил огромный стакан кофе из чайника, принес банку с желтым тростниковым сахаром. Пьер из вежливости отхлебнул предложенный напиток и отставил в сторону. Никарагуанцы варили кофе очень слабым и лили его в себя стаканами. Он так и не привык пить эту бурду.