Путешествие доктора Дулиттла
Шрифт:
— А остальные птицы в вашем саду и раньше жили в Паддлеби? — продолжал я спрашивать, сам не свой от удивления.
— Почти все, — ответил доктор. — Но каждый год ко мне прилетают несколько очень редких птиц. Видишь вон ту крохотную пичугу, что устроилась на жимолости? Это красногрудый колибри, он родом из Южной Америки. По правде говоря, я сам не понимаю, каким ветром его сюда занесло, — в Англии ему слишком холодно, поэтому на ночь я беру его на кухню. А к концу августа я жду в гости пурпурную райскую птицу из Бразилии. Эта необыкновенно изящная птица навещает меня уже который год подряд. А в самый разгар
Глава 10
ЗООПАРК ДОКТОРА ДУЛИТТЛА
Мне казалось, что я уже видел в этом саду все, что можно было увидеть, но доктор взял меня за руку и повел по узкой тропинке.
Тропинка долго петляла между деревьев и, наконец, привела нас к высокой кирпичной стене с маленькой дверцей. Доктор вытащил из кармана ключ и открыл ее.
За ней располагался еще один сад. Я был уверен, что увижу железные клетки с животными, но вместо клеток там стояли небольшие каменные домики с дверями и окнами.
Мы шли между домиками, а двери распахивались, и навстречу нам выбегали звери. Они радовались появлению доктора и всеми мыслимыми способами приветствовали его: виляли хвостами, терлись о его ноги, скулили, тявкали и даже нежно рычали.
— У этих дверей нет замков? — удивился я.
— Конечно есть, — ответил доктор Дулиттл, — но не снаружи, а внутри. Я поставил на двери запоры лишь для того, чтобы звери могли укрыться от надоедливых людей или своих сородичей. В моем зоопарке звери живут не потому, что я держу их под замком, а потому, что им здесь нравится.
— Да, — согласился я, — по ним не скажешь, что им не по нраву ваш зоопарк. А не могли бы вы рассказать мне, что это за звери?
— С удовольствием. Вон те два маленьких зверька, что резвятся в пруду, — выдры. Они родом из России. Кстати, я совсем позабыл, что еще до обеда мне надо сходить в рыбную лавку и купить для них запас рыбы на пару дней, — завтра воскресенье и все лавочки будут закрыты. А вон из того домика сейчас выходит вилорогая антилопа из Южной Африки. А с той стороны к нам спешит забавный зверь с панцирем на спине — это южноамериканский броненосец. А теперь я покажу тебе такое, чего ты нигде не увидишь.
— Это серны? — спросил я, заглядывая за очередную живую изгородь.
— Какие серны? — удивился доктор. — Где ты видишь серн?
— Вон там, — ответил я, показывая пальцем на две украшенные рогами головы, — по-моему, там стоят две серны.
— Ах, эти, — улыбнулся в ответ доктор. — Это всего-навсего один зверь с двумя головами. Его зовут тяни-толкай. Я привез его из Африки, он привык ко мне и теперь по ночам сторожит мой зоопарк. Его головы спят по очереди.
— А львы и тигры у вас есть? — не унимался я.
— Нет, — ответил доктор Дулиттл, — держать у себя львов и тигров — об этом не может быть и речи. И дело не в том, что эти хищники очень опасны, просто я не могу и не хочу лишать их свободы. Будь на то моя воля, Стаббинс, во всем мире не было бы ни одного тигра и ни одного льва в неволе. Они никогда не смогут свыкнуться с жизнью в клетке. Ты ведь не раз бывал в зверинце, неужели ты не замечал, какие печальные глаза у львов и тигров? Они не в силах забыть родные края, им
Доктор выглядел огорченным, и я пожалел, что своим вопросом задел его больное место, но через минуту он снова повеселел, взял меня под руку и произнес своим обычным добрым голосом:
— Но я обещал показать тебе такое, что ты не увидишь ни в одном зоопарке. Пойдем, я покажу тебе моих бабочек и аквариум. Это моя гордость.
Мы обогнули живую изгородь, и я увидел ряд не то шалашей, не то домиков из тонкой сетки, а внутри — удивительные цветы, над которыми порхали бабочки с крыльями всех мыслимых и немыслимых оттенков. В одном из шалашей-домиков стоял ряд коробочек с отверстиями.
— Это инкубаторы, — сказал доктор. — Сюда я помещаю гусениц и кормлю их, а когда они превращаются в бабочек, то переселяются в сад и выбирают себе дом по вкусу.
— А у бабочек тоже есть свой язык? — спросил я.
— Думаю, что да, точно так же как у пчел, шмелей и прочих насекомых, но я до сих пор не выучил его. Сейчас меня слишком занимает язык обитателей моря, поэтому до языка насекомых просто руки не доходят. Но когда-нибудь я непременно его выучу.
Тут к нам подлетела Полли и проскрипела:
— Доктор, к нам пришли две морские свинки. Они сбежали от своего маленького хозяина, потому что глупый мальчишка кормил их чем попало, и теперь спрашивают, нельзя ли им поселиться у нас.
— Милости просим, — ответил доктор. — Проведи их в зоопарк и посели их в домике, где раньше жила чернобурая лиса. Познакомь их с другими животными и, конечно, угости чем-нибудь вкусненьким. А мы с тобой, Стаббинс, пройдем к аквариуму. Там есть что посмотреть.
Глава 11
МОЯ ПЕРВАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА ПОЛЛИ
Уверяю вас, с тех пор как я познакомился с доктором, я пропадал у него целыми днями. Меня безудержно тянуло к моему новому другу, и однажды вечером, когда я поздно вернулся домой, мать в шутку спросила, не собираюсь ли я перетащить свою постель к доктору и поселиться у него навсегда.
Моя мать была недалека от истины: мне и вправду хотелось остаться в удивительном доме удивительного человека.
А некоторое время спустя я вдруг обнаружил, что мало-помалу становлюсь нужен доктору. Я кормил его зверей, помогал строить ограду и домики в зоопарке, ухаживал за больными и выполнял всякую работу, конечно, ту, что была мне под силу. Работал я в охотку, меня просто распирало от сознания того, что я делаю что-то полезное, я словно переселился в другой, не такой, как наш, чудесный мир. К тому же мне казалось, что и доктор не имеет ничего против моих ежедневных визитов.