Путешествие на Запад. ТОМ IV

Чэн-энь У

– Эй ты, скотина! – закричал Сунь У-кун. – Что это у тебя за оружие? И как осмеливаешься ты с такой дубинкой выступать против меня, Сунь У-куна? Живо сдавайся! Не то я одним ударом палицы размозжу тебе голову.

– Да ты не знаешь, что у меня за оружие! – скрежеща зубами от ярости, воскликнул оборотень. – Вот послушай, что я тебе расскажу!

Знай: матерьял, из которого сделана Эта дубинка, что славу стяжала, – Яшма чудесная, яшма бесценная Цвета бараньего свежего сала. Сколько веков ее мастер обтачивал, Счесть не под силу и тайной науке: Во времена первозданного хаоса Это оружье попало мне в руки. Первым добыть мне ее посчастливилось, Мне помогли и коварство и сила. Происхожденье ее – необычное: Высшее небо ее породило. Сосредоточена

в ней животворная Мощь величайшего в мире сиянья – Та, что от солнца с небес растекается По четырем сторонам мирозданья. Ей, несравненной, не знающей устали, Пять своих сил подарила природа, Духом она благовещим проникнута, Ей не страшна никакая невзгода. И, неразлучен с чудесной дубинкою, Долго средь лунного жил я народца, Долго толок драгоценное снадобье Возле дворца, что Коричным зовется. Знай, что к цветам я питаю пристрастие, Вот почему я на землю спустился, Краем Небесных бамбуков прельстившийся, В нежную девственницу превратился. В царских палатах живя припеваючи, Только одним я желаньем пылаю: С Танским монахом, почтенным и праведным, Брачный союз заключить я желаю. Так предначертано было заранее, Мне с нареченным сейчас пировать бы, Ты же задумал расстроить мой замысел, Чтобы не праздновать мне этой свадьбы? Дерзостный, ищешь ты собственной гибели, Так приготовься же к смертному бою. Эй, негодяй, оскорбитель непрошеный, Вот я когда рассчитаюсь с тобою! Знай, что оружье давно мое славится И меж нечистыми и меж святыми, Знай, что с дубиною посох не справится, Хоть и с узорами он золотыми. В Лунном дворце Необъятного холода Этим оружьем толок я лекарство. Стоит хоть раз прикоснуться им к недругу – Сразу он канет в загробное царство!

Выслушав оборотня, Сунь У-кун громко рассмеялся и сказал:

– Ну и скотина же ты! Хорош, нечего сказать! Неужели ты не знаешь о моем могуществе, раз жил в Лунном дворце? Да еще смеешь препираться со мною? Живо покажись в своем первоначальном виде и изъяви мне покорность. Тогда я пощажу тебя и оставлю в живых.

– Я знаю тебя, – спокойно отвечал оборотень, – ты тот самый конюший, который пятьсот лет назад учинил великое буйство в небесных чертогах. Полагалось бы, конечно, уступить тебе. Но ты расстраиваешь мою свадьбу, а за это мстят кровью, как за убийство родителей. Поэтому я не могу смириться и должен проучить тебя, конюший, за твою неслыханную дерзость и кощунство!

Слово «конюший» задело за живое Великого Мудреца Сунь У-куна. Он страшно разгневался, поднял железный посох и кинулся бить оборотня, но тот завертел своей дубинкой, и снова начался бой.

И в самом деле, в целом мире Соперников достойней нет, Знать, сила в посохе святая, Раз одолел он столько бед! И этот пест несокрушимый, Округлый с одного конца, Которым снадобье бессмертья Толкли у Лунного дворца. Один из двух бойцов могучих, Коварный оборотень-враг, Без спроса небеса покинул, Замыслив любодейный брак. Другой – отважный непорочный, Сражаясь с тысячами зол, Монаха в этот край далекий Из царства Танского привел. Виновником же этой схватки Мы все равно считать должны Не этих недругов смертельных, А государя той страны: Цветы любил он свыше меры, И долго было невдомек Ему, беспечному, что этим Он оборотня в сад привлек. И вот под небом разгорелся Жестокий бой, смертельный бой: Две яростных, две грозных силы Вступили в спор между собой. Упрямы, беспощадны оба, Мечтой распалены одной: Ни с чем в сраженье не считаясь, Врага сразить любой ценой! Взгляни на них – не сразу скажешь Кто неустанней, кто хитрей: Друг друга бьют, слепят, толкают, Чтоб с ног врага сшибить скорей, А разойдясь, грозят друг другу И – слово за слово – бранят, Видать, на брань горазды оба: И наш герой и супостат. На всей

земле бойца не сыщешь, Чтоб так же был несокрушим, Как этот недруг, что с героем Пестом сражается большим. Но все же удали волшебной, Пожалуй, больше у того, Кто бьется посохом железным, Являя мощь и мастерство. Взгляни: от посоха большого В руках святого храбреца Лучи взмывают золотые До врат небесного дворца, А вкруг неистовой дубинки, Рожденный силой потайной, Туман клубится разноцветный, Ложась на землю пеленой. Вот снова недруги схватились, И силы их равны почти, А было этих грозных схваток Уже не меньше десяти. Но дрогнул оборотень… Тяжко Его волшебному песту, И отражать удары вражьи Ему уже невмоготу.

И действительно, после десяти схваток оборотень убедился в том, что Сунь У-кун владеет более сильным оружием и что одолеть его не удастся. Тогда оборотень сделал ложный выпад, встряхнулся, и в тот же момент появились десятки тысяч золотых лучей. За один из них оборотень уцепился и полетел прямо на юг. Великий Мудрец преследовал его по пятам. Вдруг откуда ни возьмись выросла огромная гора. Оборотень остановил золотой луч и исчез в какой-то пещере. Опасаясь, что оборотень превратится в невидимку и вновь вернется в страну Зарослей небесного бамбука, чтобы причинить вред Танскому наставнику, Сунь У-кун хорошенько осмотрел всю гору, запомнил ее приметы и лишь тогда пустился в обратный путь.

Наступил час шэнь, а государь все не отпускал от себя Сюань-цзана и, дрожа всем телом, неустанно молил его:

– О праведный монах, спаси меня!

Придворные дамы и государыни тоже находились в сильном смятении, как вдруг показался Великий Мудрец Сунь У-кун, который на облаке спустился вниз.

– Наставник! Вот и я! – воскликнул он.

– У-кун! Остановись! – закричал ему Танский наставник. – Не входи, не тревожь государя! Скажи мне только, где мнимая царевна?

Сунь У-кун, стоя у входа во дворец Вещей сороки, скрестил руки на груди и начал рассказывать:

– Царевна действительно оказалась злым духом-оборотнем. Я бился с ним почти полдня. Но он не смог одолеть меня, преобразился в чистый ветерок и помчался к небесным воротам. Я вовремя крикнул духам, чтобы они преградили ему дорогу. Тогда оборотень принял свой настоящий облик, и мы схватились с ним еще раз десять, после чего он снова преобразился и на золотистом луче помчался прямо на юг, к огромной горе. Я гнался за ним до самой горы, но он вдруг исчез, и я нигде не мог найти его. Я думал, думал и решил вернуться, так как боялся, как бы оборотень снова не явился сюда и не сгубил моего наставника.

Правитель, услышав этот рассказ, еще крепче уцепился за Танского наставника и спросил Сунь У-куна:

– Где же моя настоящая царевна?

– Погоди, вот я поймаю оборотня, тогда настоящая царевна сама объявится, – отвечал Сунь У-кун.

Царицы и придворные дамы от этих слов сразу же успокоились и стали наперебой кланяться Сунь У-куну.

– Мы надеемся, что ты покоришь оборотня, праведный монах, спасешь настоящую царевну, а за это мы отблагодарим тебя.

– Здесь не место для наших разговоров, – сказал Сунь У-кун. – Прошу тебя, государь, – продолжал он, – покинуть этот дворец вместе с моим наставником и занять место в тронном зале. А матушки-царицы пусть удалятся в свои палаты вместе с прислужницами. Затем необходимо призвать сюда Чжу Ба-цзе и Ша-сэна. Пусть охраняют наставника, а я тем временем постараюсь найти оборотня и расправиться с ним. Таким образом каждый будет знать, что ему делать, я же буду спокоен за наставника и смогу отдать все свои силы, чтобы укротить оборотня.

Правитель исполнил просьбу Сунь У-куна и без конца благодарил его. Затем, взяв за руки Танского монаха, он вышел из дворца и направился прямо в тронный зал. Царицы и придворные дамы удалились в свои покои. Правитель велел приготовить постную еду для монахов, и тотчас же призвать во дворец Чжу Ба-цзе и Ша-сэна, которые явились незамедлительно. Сунь У-кун рассказал им все, что произошло, и велел усердно оберегать наставника, а сам вскочил на свое волшебное облачко и умчался. О том, как придворные, устремив взор в небо, начали отбивать поклоны, мы рассказывать не будем.

Великий Мудрец помчался прямо к той огромной горе, которая была на юге, и стал разыскивать оборотня. Как вы уже знаете, потерпев поражение, оборотень обратился в бегство, забился в нору, которую нашел на этой горе, заложил вход камнями и боялся нос высунуть наружу. Сунь У-кун искал, искал и, наконец, потерял терпение. Он прищелкнул пальцами, прочел заклинание и вызвал к себе местного духа земли и духа горы, чтобы учинить им дознание. Оба духа тотчас же явились и начали отбивать земные поклоны.

– Умоляем тебя, пощади и помилуй нас! – заговорили они разом. – Мы не знали, что ты соизволишь пожаловать сюда, и поэтому не вышли тебя встречать. Прости нам нашу вину!

– Да я и не собираюсь бить вас! – ответил Сунь У-кун. – Скажите мне только, как называется эта гора и сколько на ней живет оборотней? Если скажете всю правду, я пощажу вас и прощу вам вашу вину.

– Великий Мудрец! – воскликнули оба духа сразу. – Эта гора называется Писчая кисть. В ней есть всего лишь три заячьих норы. Никаких оборотней здесь никогда и в помине не было, так как эта гора входит в пределы благодатной земли пятого кольца. Если хочешь отыскать оборотня, иди по дороге, ведущей на Западное небо. Там ты скорей найдешь его.