Путешествие на Запад. ТОМ IV
Шрифт:
Только после этих слов чиновники совершили положенные поклоны и сказали:
– Это – окраинный округ страны Зарослей небесного бамбука. Называется он Бессмертный феникс. Здесь вот уже несколько лет подряд стоит сильная засуха. Правитель округа, светлейший хоу, послал нас сюда вывесить объявление, в котором призывает магов и волшебников вымолить дождь и спасти народ от бедствия.
– Где же это объявление? – спросил Сунь У-кун, услыхав, что говорят чиновники.
– Оно здесь, у нас, – ответили те. – Мы только что обметали эту галерею и еще не успели вывесить объявление…
– Дайте-ка мне, я почитаю! – попросил Сунь У-кун.
Чиновники поспешно развернули большой лист бумаги и повесили его на стену под карнизом дома.
«От светлейшего хоу Шан Гуаня – правителя округа Бессмертного феникса великой страны Зарослей небесного бамбука.
К СВЕДЕНИЮ ПРЕМУДРЫХ МАГОВ,
ПРИЗЫВАЕМЫХ СОВЕРШИТЬ ВЕЛИКОЕ ЧУДО
Земли нашего округа обширны и обильны. Войско и народ жили всегда в достатке. Но вот несколько лет подряд стоит засуха, все сохнет и выгорает. Поля у народа и земли у войска оскудели и пересохли, русла рек измельчали, каналы и арыки пусты. В колодцах не стало воды, родники больше не бьют. В богатых домах заботятся лишь о том, чтобы сохранить свое добро. Один доу зерна поднялся в цене до ста лянов серебра, а пучок хвороста ценится в пять лянов. За три шэна крупы выменивают десятилетних девочек, а пятилетних мальчиков уводят просто так. В городах, страшась законов, закладывают одежды и вещи, лишь бы прожить, а в деревнях казну обижают, грабят со взломом, людей поедают, чтобы самим остаться в живых.
Сего ради объявляю всем премудрым магам из разных стран, что я уповаю на их молитвы о ниспослании дождя и спасении нашего народа, за что обещаю щедрые награды. Готов охотно отблагодарить тысячью слитками серебра. Ни в коем случае не отступлюсь от обещанного.
Да ведают об этом все, кому будет объявлено».
Прочитав объявление, Сунь У-кун обратился к чинам с вопросами:
– Скажите, – начал он, – что означают слова: «светлейший хоу и Шан Гуань»?
– Шан Гуань – это фамилия светлейшего хоу, правителя нашего округа, – ответили чины.
Сунь У-кун рассмеялся.
– Очень редкая фамилия.
– Ты, видно, никогда не учился! – перебил его Чжу Ба-цзе. – В «Книге «ста фамилий» [38] последние две фамилии как раз и есть Шан Гуань и Су Ян.
– Братья, – сказал Танский монах, – да перестаньте же попусту препираться! Кто из вас может вызвать дождь? Ну-ка, проявите свое умение, чтобы спасти народ от страданий, это зачтется вам как благодеяние. Если же никто из вас не умеет этого сделать, пойдем дальше – незачем мешкать.
38
«Книга ста фамилий». – Своеобразные китайские святцы, в которые внесено около четырехсот родовых китайских фамилий.
– Разве трудно вызвать дождь? – задорно сказал Сунь У-кун. – Да для меня это сущие пустяки, я могу поворачивать вспять реки и баламутить моря, менять местами звезды и созвездия, пробивать пинком ноги колодцы в небосводе, изрыгать туманы и облака, переносить горы и гоняться за луной, вызывать дождь и ветер! Ведь всеми этими забавами я развлекался еще в детские годы! Подумаешь, какое чудо для меня вызвать дождь!
Услышав эти слова, чины срочно отправили двух гонцов к правителю округа.
– Повелитель наш! – доложили те, обращаясь к правителю. – Величайшая радость ждет тебя!
Светлейший хоу, правитель области, как раз возжигал фимиам и молился. Когда до его ушей донеслись слова: «Радость ждет тебя», – он тотчас же спросил:
– Что за радость?
– Сегодня мы получили твое объявление, – начали докладывать чиновники-гонцы, – и только собрались было вывесить его у базарной площади, как вдруг появились четверо монахов, которые назвались посланцами восточных земель великого Танского государства
Светлейший хоу, правитель области, тотчас оправил на себе одежды и отправился пешком, отказавшись от паланкина, верхового коня и пышной свиты. Он пошел прямо на базарную площадь с намерением просить о ниспослании дождя.
И вот в толпе вдруг пронеслось:
– Повелитель – светлейший хоу изволил сам пожаловать!
Толпа сразу же расступилась.
Правитель области, увидев Танского монаха, не выказывая ни малейшего страха перед безобразными его учениками, тут же, на самой середине улицы, упал на колени и стал кланяться.
– Нижайше докладываю тебе, что я, Шан Гуань, в звании хоу, правитель округа Бессмертного феникса, ныне удостоился чести поклониться тебе и прошу, почтенный наставник, помолиться о дожде, дабы спасти наш народ от страданий. Уповаю на тебя, наставник, что ты проявишь великую милость и состраданье, совершишь священный подвиг! Избавь нас от беды! Избавь!
Танский монах ответил вежливым поклоном и сказал:
– Здесь не место для разговора! Лучше отправиться в какой-нибудь монастырь, там будет удобнее приступить к делу.
– Пойдем со мной в мое управление, почтенный наставник, – предложил правитель округа. – Там найдется место для твоей светлости.
И вот наставник со своими учениками, которые вели коня и несли поклажу, направился прямо в управление. Войдя внутрь, они по очереди представились правителю. Светлейший хоу распорядился немедленно подать чай и приготовить трапезу для путников. Вскоре подали еду. Чжу Ба-цзе набросился на нее с жадностью голодного тигра. Слуги, прислуживающие за столом, пришли в неописуемый ужас и сновали взад и вперед, как скачущие лошадки на вертушке праздничного фонаря, подливая суп и добавляя вареный рис. Так продолжалось до тех пор, пока Чжу Ба-цзе не наелся до отвала.
Когда трапеза закончилась, Танский монах поблагодарил за угощение и спросил:
– Уважаемый правитель области, светлейший господин хоу! Давно ли стоит засуха в ваших краях?
Правитель округа отвечал ему так:
Страны Небесного бамбука Здесь преддверье. Наш край зовут Фыньсянь, А я его глава. От страшной засухи Страдают люди, звери. Три года сушь и зной. И вся земля мертва. Невмоготу прожить Большим и малым людям. Рыдают жители. Печальны стоны их. Две трети умерло, – О них молиться будем. Как на ветру свеча, Дыханье остальных. Покорный твой слуга, Я отдал повеленье, Чтоб мудрецов ко мне И магов привели. Пришли мне доложить Про ваше появленье. Святые странники! Вы вовремя пришли. Я щедро награжу За вашу добродетель. Хотя б на цунь один Дождь вымолите нам, И я за труд святой, – Вот солнце мне свидетель! – Сто слитков серебра Не медля передам.