Путешествие тигра
Шрифт:
– Что? – Кишан обратил свой невидящий взгляд на меня. – Что там, Келси? Не плачь!
Я откашлялась, смахнула с лица слезы, присела рядом с ним на корточки и взяла его руки в свои.
– Ничего, Кишан. Просто стресс. Хочешь чего-нибудь? Ты голодный?
– Съел бы что-нибудь. – Он взял меня за руку. – Ты побудешь со мной?
– Конечно.
Нилима встала.
– Я принесу Золотой плод.
– Тебе больно? – спросил мистер Кадам.
Кишан покачал головой:
– Уже нет. Даже странно – ничего не вижу, но боли не чувствую.
– Сейчас Нилима поведет яхту, а я пока
– Да.
– Проследите, чтобы он поел, поспал и пил как можно больше жидкости. Мне кажется, он слегка горячий. – Мистер Кадам улыбнулся. – То есть горячее, чем обычно.
Я кивнула:
– Я о нем позабочусь.
– Не сомневаюсь. Непременно поставьте меня в известность, если заметите малейшие перемены в его состоянии.
Когда мистер Кадам ушел, в каюту вошла Нилима с Золотым плодом. Кишан сказал, что устал и поест позже, но я все-таки влила в него стакан апельсинового сока и стащила с него сапоги. Он сбросил камзол и стащил через голову тунику, но когда я попыталась укрыть его одеялом, сбросил его и стал шарить по кровати, ища мою руку.
Кишан не хотел ни на минуту отпускать меня от себя. В конце концов я забралась к нему на постель, уселась, прислонившись спиной к изголовью, и положила на колени подушку. Кишан положил на нее голову, я укрыла его и стала гладить по волосам. Тогда он обнял меня одной рукой за талию, прижался, а я стала напевать ему колыбельную, которую когда-то пела мне мама. Наконец он закрыл свои пылающие глаза и уснул.
Я долго сидела в тишине, глядя в его красивое лицо, гладя черные брови, прислушиваясь к мерному дыханию. Услышав шум, я подняла голову и увидела Рена, с мрачным видом глядевшего на меня от двери. Он не сказал ни слова. Кишан заворочался во сне, сбил подушку и положил голову мне на бедра. Я снова укрыла его, и он затих.
Когда я подняла глаза, Рена уже не было. Я просидела с Кишаном еще целый час, думая обо всем, что случилось на острове зеленого дракона. Когда я хотела уйти, Кишан выбросил из-под одеяла руку, привлек меня к себе и обнял. Я не заметила, как тоже уснула, измученная переживаниями этих нескольких дней.
Через несколько часов я проснулась от ноющей боли в затекшем теле и с большим трудом смогла выбраться из-под спящего Кишана. Как была, в розовом принцессином платье, я на негнущихся ногах перебралась в свою комнату, приняла душ и переоделась. На то, чтобы промыть гриву волос длиной ниже колен, ушла уйма времени, но расчесывалась я еще дольше, так что руки затекли. Переодевшись, я заглянула к спящему Кишану, взяла ножницы и отправилась на поиски Нилимы.
Она была в рубке вместе с мистером Кадамом. Пока Нилима укорачивала мои чересчур длинные волосы, мистер Кадам вкратце пересказал мне все, что ему удалось узнать о слепоте в мифологии:
– У одной из сестер Плеяд, которую звали Меропа, был слепой сын по имени Главк, или Глаукос. В переводе с древнегреческого «глаукос» означает «светло-голубой или серый», кстати, от этого слова образован медицинский термин «глаукома». А «меропия», раз уж мы заговорили о медицине, обозначает неполную, частичную
– Это я помню! – вставила я. – Погоди-ка, Нилима! – Я перебросила через плечо прядь, уже ставшую длиной до талии. – Пожалуй, я хочу еще покороче.
– Прости, не могу. Мне дали особые инструкции ни в коем случае не обрезать вам волосы короче, чем до талии.
– Вот как?
– Именно. Рен пригрозил меня уволить, и если вам интересно мое мнение, в отношении длины твоих волос я с ним согласна.
– Не бойся, он тебя не уволит. Это блеф!
– Тем не менее я не стану этого делать. Он говорил очень серьезно.
– Отлично! Оставь так, потом я сама их обкорнаю.
– Нет, не обкорнаешь! – Я вздрогнула от неожиданности, услышав грозный мужской голос. Рен прислонился к косяку и смотрел на меня, скрестив на груди руки. – Я выброшу в океан все ножницы на корабле.
– Валяй, если делать нечего! Я все равно что-нибудь придумаю. Например, отрежу их чакрой, ее-то ты не посмеешь выкинуть в океан!
– Только попробуй, Келси. В этом случае тебе придется иметь дело с последствиями, и, поверь мне на слово, они тебе не понравятся.
Я хотела испепелить его взглядом, но Нилима повернула мою голову и снова взялась за работу.
– Я могу продолжать? – кашлянул мистер Кадам.
– Да, пожалуйста, – прошипела я, не разжимая губ.
– Также в мифологии упоминается Финей, ослепленный богами за то, что разбалтывал смертным их тайны. В наказание он был не только ослеплен, но отправлен на остров, где умирал от голода среди роскошных яств, которых не мог коснуться.
– Финея я тоже помню! – воскликнула я. – Его освободили Ясон и аргонавты. Они перебили гарпий, которые пожирали пищу Финея, а за это он рассказал им, как пройти между сближающимися и расходящимися скалами Симплегадами!
– Вы совершенно правы. Так, дальше у нас есть Полифем, циклоп-людоед, ослепленный Одиссеем. Честно говоря, не вижу никакого сходства с нашей историей, но без него наш список не будет полон. Разумеется, мы не можем не упомянуть Эдипа, который ослепил сам себя, узнав, что в точности исполнил слова оракула и не только убил своего отца, но и женился на собственной матери. Она совершила самоубийство, а обезумевший Эдип выколол себе глаза.
– Эта история учит нас тому, что нельзя без расплаты забрать женщину, принадлежащую другому, – ядовито заметил Рен от дверей.
Тут уж я не выдержала:
– Во-первых, мистер Проницательность, Кишан не брал у меня ничего сверх того, что я с радостью была готова ему дать! Во-вторых, я что-то не припомню, чтобы царь Лай когда-нибудь велел своей жене проваливать! А в-третьих, я не думаю, что миф об Эдипе имеет какое-то отношение к нашему случаю! – выпалила я. – Если бы ты мог хоть немного контролировать зеленоглазое чудовище по имени ревность, временно овладевшее твоим разумом, то без труда сообразил бы, что мы ведем речь о пророчествах и прорицателях!