Путешествие тигра
Шрифт:
– Ты очень красивая.
– Не подлизывайся, это не спасет тебя от обеда! Ладно, я согласна покормить тебя с ложечки, но только не супом. Как насчет хорошего жаркого и жареного сыра?
– Сойдет.
Нилима подмигнула мне и ушла, а я с помощью Золотого плода приготовила Кишану обед. Пережевывая сочные кусочки картофеля с морковью и бараниной, он спросил:
– Мы уже в пути?
– Да, мы отошли от острова, но пока не выяснили, куда плыть.
Кишан хмыкнул и отпил глоток из подставленной мною чашки.
– Мистер
– Да. Он предполагает, что я стал чем-то вроде оракула или прорицателя. Только никакие откровения меня пока не посещали.
– Хм-м. Ладно, время покажет.
Я отставила опустошенную тарелку и вытерла Кишану рот салфеткой.
Он взял меня за руку.
– Я хотел сказать, что все нормально, Келлс.
– Что нормально? – прошептала я.
– Да у нас с тобой. Короче, я совсем не злюсь. Будь я на месте Рена, мне бы тоже захотелось тебя поцеловать. Ты здесь ни при чем, это не твоя вина.
– А… Ну, вообще-то… это не совсем…
– Ш-ш-ш. Неважно, Келлс. Не надо мне ничего говорить! Главное, что… ты со мной.
– Нет, Кишан, мне кажется, нам все-таки нужно об этом поговорить.
– Поговорим, но потом, после того, как найдем ожерелье Дурги. Все утрясется, вот увидишь. Я же знаю. – Он улыбнулся. – Возможно, во мне просыпается дар оракула!
– Неужели? – тихонько рассмеялась я. – Что ж, тебе это идет.
Он погладил меня по спине, сжал плечо. Я сдавленно охнула и позволила ему еще несколько секунд разминать мне плечи.
– Я тебе говорила, как прекрасно ты улучшаешь мое самочувствие?
Кишан расхохотался, поцеловал меня в лоб, а потом долго смотрел в стену пустыми черными глазами.
Остаток дня мы провели вместе. Мы гуляли по палубе, я читала Кишану и даже кормила его виноградом, он смеялся и называл меня жемчужиной своего гарема, но ни он, ни я, ни словом не обмолвились об острове зеленого дракона. Мы избегали даже заговаривать об этом. А я старалась не смотреть в пустые черные глаза, боясь, что он сможет заглянуть в мою душу и увидеть там предательство.
Меня терзало чувство вины. Рен так умело дергал меня за ниточки, что рядом с ним я забывала обо всем на свете, но Кишан был добр, нежен и честен со мной, и стыд и раскаяние не только вернулись, но затопили меня целиком, и мое сердце утонуло в их пучине, черной, как незрячие глаза нашего оракула. Этим вечером я пересказывала ему легенды о слепых провидцах и вдруг расплакалась, но Кишан молча обнял меня, вытер мои слезы и убаюкивал, пока я не уснула.
Я проснулась на руках у Рена, который нес меня в мою комнату.
В первый момент я прильнула к нему, подставила щеку его теплым губам, и все было замечательно. Но потом я проснулась и опомнилась.
– Что ты творишь? – прошипела я.
– Тебе совсем не обязательно спать в его комнате. Я посижу с ним эту ночь,
– Поставь меня сейчас же! – сердитым шепотом приказала я. – Ты мне не указчик! Без тебя разберусь! Кишан мой парень, и он болен. Если захочу остаться у него, я останусь, понял?
– Не останешься.
Он горячо и быстро поцеловал меня, прежде чем опустить на постель. Я тут же вскочила, но Рен обернулся, скрестил руки и посмотрел на меня таким взглядом, что я приросла к кровати.
– Келси. Если ты попробуешь вылезти из постели, мне придется прибегнуть к радикальным мерам, и они тебе точно не понравятся. Так что не искушай меня.
Он тихо закрыл за собой дверь, а я в бессильной ярости швырнула в нее подушкой. Примерно час я рвала и метала, но потом усталость взяла свое. Я задремала с улыбкой на лице, представляя, как при помощи Шарфа подвешу Рена прямо перед пастью кракена. Сначала все было просто замечательно, но потом мне приснилось, будто я сама стала кракеном и оплетаю свои гибкие щупальца вокруг беспомощного Рена, заключаю его в свои могучие пурпурные объятия и утаскиваю в черную пещеру на дне океана.
Наутро, стряхнув с себя остатки кошмара, я первым делом отправилась к Кишану. Заглянув в щелочку, я увидела, как Рен подает ему завтрак. Он подал Кишану тарелку и вилку, рассказал, где что лежит, после чего преспокойно уселся в кресло с томиком стихов. Я распахнула дверь, и оба брата повернулись ко мне.
Кишан сел и похлопал рукой по матрасу рядом с собой.
– Келси! Как хорошо, что ты пришла, ты покормишь меня!
– Ты отлично ел сам, пока она не вошла, – недовольно проворчал Рен. – Она не сиделка, а ты не инвалид.
– Как тебе не стыдно?! – взвилась я. – Если Кишан хочет, чтобы его покормили, я это сделаю.
– Нет. Если ему нужна помощь, я ему помогу.
Рен вырвал у Кишана тарелку и стал пихать ему вилку с едой в рот.
– Ой, полегче! – поперхнулся Кишан. – Нет, Келси гораздо нежнее тебя, и она не проливает мне на колени что-то мокрое и холодное! – Он нашарил что-то на простыне и смял в пальцах. – Что это за пакость?
Я фыркнула, несмотря на все свое раздражение.
– Это какой-то фрукт. Кажется, ананас.
– Ах так?! – Кишан собрал кусочки в горсть и швырнул их в брата, который от души отвесил ему подзатыльник. – Как спала, Келлс?
Я мстительно улыбнулась Рену и ответила:
– Прекрасно! Мне снилось, что я скармливаю Рена кракену.
Кишан улыбнулся до ушей:
– Это отлично!
В ответ Рен пихнул ему в рот полную вилку фруктов, так что Кишан поперхнулся.
– Видишь, что ты наделал?! – возмутилась я. Подсев к Кишану, я пригладила ладонью его всклокоченные волосы. Кишан мгновенно перестал надсадно кашлять, перехватил мою руку и поцеловал.