Путешествие в страну снега и медведей
Шрифт:
— О, могу спросить то же самое у Вас. Насколько неприлично, когда молодая незамужняя девушка трансгрессирует в комнату молодого мужчины?
Сердце пропустило удар.
— Что Вы сделали с Грейвзом? — она постаралась добавить своему голосу веса, но получилось только избежать истеричного тона. И на том спасибо.
— Оставил дома за плохое поведение, как провинившегося ребёнка. Будь моя воля, я бы поступил также с Вами, но лучше держать Вас на виду, чтобы глупостей не натворили, — хмыкнул мужчина, выходя в пятно
— Не понимаю, о чем речь.
— О международном скандале, — проговорил он почти по слогам. — Который Вы с мистером Грейвзом собирались вчинить. Не знаю, как далеко вы оба просчитывали последствия своих действий, но я не позволю вам одним актом… баловства разрушить хрупкий мир, который несколько стран сейчас пытаются удержать.
— Мистер Трелони, послушайте…
Она готова была вывалить ему всю правду прямо сейчас. И об Астрее, и о Василевском, и о визитах на Хитровку, о сестре, но мужчина махнул рукой, прерывая назревавший поток слов.
— Княжна, я вынужден напомнить, что от моего участия зависит Ваш с дядюшкой беспроблемный переезд. Очень прошу Вас проявить благоразумие и быть паинькой, пока профессионалы разбираются с делами международной важности, — его тонкие губы растянулись в напряжённой улыбке. — А я с Вас сегодня глаз не спущу.
С лестницы раздался гневный голос княгини. Дарья повернулась, чтобы сказать, что уже идёт, и в то же мгновение Трелони исчез из ее комнаты.
«Фантастика. Просто фантастика», — хмыкнула она и подёргала ручку ящика. Тот был надёжно заперт чужим заклятием. Княжна раздраженно фыркнула и, схватив кольцо, пошла к экипажу. В голове змеиным гнездом копошились мысли.
***
Карету увеличили с помощью заклятья незримого расширения, так что дамы со своими причёсками, шлейфами и веерами могли комфортно разместиться, не тесня мужчин. Между ними балансировал поднос с закусками и шампанским, взращивавший на каждой кочке, но не терявший своей бесценной ноши. Княгиня не выпускала из рук бокал и каждые несколько минут просила сына съесть что-то из закусок, чтобы не выглядеть как выходец из голодного края на балу.
— Я тебя знаю, сметёшь там целый поднос бутербродов, а мне потом краснеть, мол, я не слежу за твоим питанием. И манерами.
Алексей-младший только закатывал глаза, под внимательным взглядом матери брал то бутерброд, то кусок сыра, а потом, когда она прикрывала глаза и пригубливала вино, аккуратно клал еду на новое место.
Вскоре княгиня потеряла интерес к аппетиту сына. Игристое сделало свое дело, и женщина принялась искать достойного собеседника, который разделит ее настроение. Напряжённый и отстранённый супруг точно не подходил, княгиня все еще была обижена за то, что в течение всего вечера благоверный не расщедрился ни на один комплимент. Дарья снова была мрачнее тучи, все фразы Алексея-старшего были как ларец с двойным дном, набитым завуалированными насмешками. В результате единственной подходящей жертвой ее обаяния стал мистер Трелони. Под воздействием пузырьков шампанского ее английский стал беглым и изящным, и княгиня, не скрывая удовольствия
— Как же все-таки хорошо, что Князев все-таки смог найти для вас приглашения, — говорила она, гоняя стылый воздух веером. — Новогодний бал поистине увлекательное мероприятие. Уверена, если Вы станете послом в Российской Империи, то повидаете еще множество приёмов.
— Я никогда не думал о карьере посла в России, — польщено улыбнулся Трелони.
— А зря! Может, Вы не знали, но перед таким выдающимся мужчиной, как Вы, все двери открываются, достаточно лишь малейшего намека.
Дарья зажмурилась, словно ей с размаху прищемили обе ноги и руки. То ли прошлая ночь изменила ее мировосприятие, то ли в словах матушки скрывался плохо замаскированный сексуальный подтекст. Она перевела глаза на обоих Алексеев, те раздували щеки, пытаясь проглотить рвавшиеся наружу хохот. При виде их вздувшийся и побагровевших лиц, вмиг покрывшихся испариной, Дарья поняла, что ей не одной послышалось. У Альберта и самого нервно забилась венка над бровью, но губы все равно застыла в улыбке.
«Так тебе и надо», — злорадно подумала Дарья.
— Как все-таки жаль, что Ваш молодой коллега не смог к нам присоединиться, — продолжала вздыхать княгиня. — Они в Америке совершенно не владеют культурой светской жизни.
— О, ты много времени провела в Америке, мама? — не выдержала Дарья. Трелони тут же полоснул по ней едким взглядом и предостерегающе покачал головой, забирая ведущую роль в разговоре.
— Думаю, мистер Грейвз и сам очень сожалеет, но так сложились обстоятельства. К счастью, ему довелось испытать на себе известное русское гостеприимство в наилучшем воплощении.
Княгиня зашлась звонким щебечущим смехом, будто каждое слово англичанина щекотало ее ставшее излишне чувствительным эго.
Когда они наконец приехали, Дарья выбралась на улицу и с удовольствием подставила морозному воздуху успевшую вскипеть голову. И эта женщина требовала от неё соблюдения правил приличия! Ха!
Краем глаза она увидела, как дядя и брат отошли в сторонку и корчили рожи, изображая флиртующую княгиню, которая теперь пыталась выбраться из кареты, параллельно воюя с обвившимся вокруг ног шлейфом. Сергей Юрьевич и Альберт Трелони терпеливо ждали, когда из экипажа появится увенчанная перьями голова.
По сравнению с энергичным и развеселившимся дядей Алексеем, Сергей Юрьевич Аргутинский выглядел, словно призрак. Вид у него был отстранённый, утренняя задумчивость выродилась в какую-то тяжёлую обречённость, будто он был не здесь, а где-то в собственных мыслях вёл бой не на жизнь, а на смерть. Он и бровью не повёл, когда его благоверная жена, оступившись, повалилась в объятия Альберта Трелони, рассыпаясь в извинениях, но не торопясь отпустить крепкие руки.
Дарья осторожно тронула отца за локоть, вырывая из оцепенения.