Путешествие вокруг Солнца на земном шаре

Каспарова Елизавета А.

В шестом классе Дейнека решил чего-нибудь почитать. Подойдя к родительской библиотеке, он взял первый попавшийся фолиант и уселся «читать книгу».

Это был «Замок» Франца Кафки. Дейнека читал-читал, а потом пришел в ярость и бросил книжку в угол. С тех пор он был обижен на «книги» и не читал ничего, кроме учебников.

* * *

Наступило 18 марта, я напомнила Майклу, что у Шурки сегодня день рождения. Позвонили. Долго к телефону никто не подходил. Потом трубку взяли. Мы услышали горестные вздохи, сопение, звуки какой-то возни,

трубка несколько раз упала, и, наконец, Шурик устало сказал:

— Алё?

— Шурик! Поздравляем тебя с днем рождения!

— Ааа, это ты, Миха…Что?

— Поздравляем тебя с днем рождения!

— Ааа… Да… И тебя, Миха, и тебя…

Гудки.

* * *

Как-то Шурик поругался со своей женой. Дело было на даче у Майкла. Ночью, лежа без сна и вспоминая ссору, он окончательно распалился и обиделся. Тогда он решил уйти. В доме все уже спали и его отсутствие было обнаружено женой только в три часа ночи. Мы не могли понять, что же произошло и стали искать хоть какое-то объяснение его внезапного исчезновения.

Обыскав всю дачу, мы решили дождаться утра, чтобы снова идти на поиски. И тут Майкл нашел около Шуркиной кровати то, что мы сначала приняли за мусор, и что оказалось прощальной запиской. На крохотном клочке газеты непишущей шариковой ручкой, так что продралась бумага, было выдавлено: «Всё!»

* * *

Зигмунд Фрейд — Большое Ученое Животное.

Детство. Понимание

Лев Толстой в своей трилогии «Детство. Отрочество. Юность», писал:

«Отдельно от общих, более или менее развитых в лицах способностей ума, чувствительности, художнического чувства, существует частная, более или менее развитая в различных кружках общества и особенно в семействах, способность, которую я назову „понимание“.

Сущность этой способности состоит в условленном чувстве меры и в условленном одностороннем взгляде на предметы».

Действительно, когда между людьми существует настоящая, не формальная близость, появляется как бы своя «мифология», понятная только людям из этого кружка.

Это своего рода «ценз» на глубину и доверие связи. Только с теми, кто мне был действительно дорог и близок, у меня возникала своя, каждый раз новая и творимая совместно «мифология», которую Толстой называет «условленным односторонним взглядом на предметы».

Началось это еще в семье, когда мы с сестрой придумали свой мир, состоящий из царств, благодаря чему у нас появились друг для друга прозвища, и все окружающие представлялись нам посланцами из разных царств.

И ещё она цитата на ту же тему — Владимир Набоков в «Других берегах» писал: «… дружбы между нами не было никакой — настолько, что у нас не было имен друг для друга — Володя, Сережа, — и со странным чувством думается мне, что я мог бы подробно описать свою юность, ни разу о нем не упомянув».

Мифологии

Многие из этих мифологий были довольно забавными, например, у нас с Майклом был некий «сериал» про человека-кота

Митьку, и каждый раз, встречаясь, мы придумывали продолжение его приключений. Иногда мы просто звонили друг другу, для того только, чтобы сообщить что-то вроде: «Знаешь, Митька в рыбный магазин устроился!» или «Он притворился, что у него сердечный приступ и вылакал всю валерьянку у «Скорой помощи». Помню, мы даже всерьёз подумывали снять фильм про Митьку, что-то типа «Собачьего сердца», только наоборот. Ведь у Булгакова все с самого начала знают, что главный герой — собака, а мы хотели преподнести известие о кошачьей природе Митьки в самом конце, как открытие, а до этого давать зрителю разные намеки, подводящие его к этой мысли.

* * *

Угроза Свинька: «Уходи в сказку!»

* * *

Помню мы со Свиньком обнаружили в одном ларьке замечательный чешский напиток. Назывался он «Швейкова контузовка».

* * *

В 30-е годы в Мавзолее прорвало канализацию и затопило знаменитую экспозицию. Говорят, что святейший патриарх Тихон, узнав об этом, сказал: «По мощам — и елей!»

* * *

Во времена перестройки была популярная передача «Будка гласности».

Каждый мог зайти в специальную будку, стоящую прямо на улице, оборудованную телеаппаратурой и сказать в прямой эфир, все, что хочет. Обычно около будки была толпа людей с различными политическими взглядами, и яростные, с пеной у рта, споры начинались еще в этой очереди. Помню, смотрю я эту передачу, посвященную предстоящим выборам президента, сначала были страстные выступления коммунистов, ЛДПР-овца, представителей каких — то других партий. Вдруг в будку ввалился мальчишка-металлист, видимо порядком обалдевший от споров в очереди. Он развел руками и страшным голосом прорычал: «Голосуйте за Кинг Даймонда!»

* * *

Мой приятель — англичанин рассказывал мне, что в средневековой Англии были суды над животными. Судили, к примеру, кошек за воровство, быков за то, что они кого-то забодали и прочее. Судили даже обезьянку, сбежавшую с испанского судна. Обезьянка была одета в матросский костюмчик. Поэтому англичане, не видевшие до этого обезьян, приняли ее за испанского шпиона. Они не могли поверить, что это — не человек и поэтому долго допрашивали животное, а когда «испанский шпион» «отказался» отвечать, посадили его в тюрьму.

* * *

В балете есть что-то противоестественное, неприятно напряженное, что-то, что заставляет тебя внутренне напрягаться с каждым прыжком танцора. Потом вся эта эстетика — преувеличенные, как сказал бы наш преподаватель по психиатрии, вычурные позы, наклеенные ресницы, специальные устройства для фиксации гениталий, юноши в колготках, бегающие по сцене с дико напряженными ягодицами. А женское тело в балете вообще как-то неудачно смотрится — все его характерные округлости кажутся раздражающе «лишними». Глядя на все это, понимаешь, как симптоматична связь балета с известным пороком.