Путешествие. Дневник. Статьи

Кюхельбекер Вильгельм Карлович ""

И ты на небо воспарило,

Унылых дней моих светило!

Любви, души моей звезда,

Ты возвратилася туда,

Куда тебя давно манило

Все, что тебе когда-то было

Святым и милым! — Ты опять

Там обняла отца и мать,

И вновь к тебе простерли братья

С улыбкой радости объятья,

Пред богом ты — и не одна.

Тебе сестра возвращена!

И что же? хладный и угрюмый,

Я только полн тяжелой думы

При вести, что ты отошла!

А между тем чиста, светла,

Звезда любви, краса лазури,

Когда я пал, добыча бури,

Когда меня схватила мгла,

Когда, студеного чела

Касаясь, падали перуны

И рвали жизненные струны,

Ты на небо меня влекла!..

Увы! ужель и впрямь неложно,

Что все мгновенно, все ничтожно,

Что может и душа отцвесть,

Что и любовь мечта пустая,

Что нам, изгнанникам из рая,

Уж вечно рая не обресть?

25 и 26 октября ^[1409]

[...] До смерти мне грозила смерти тьма,

И думал я: подобно Оссиану

Блуждать во мгле у края гроба стану,

Ему подобно, с дикого холма

Я устремлю свои слепые очи

В глухую бездну нерассветной ночи

И не увижу ни густых лесов,

Ни волн полей, ни бархата лугов,

Ни чистого лазоревого свода.

Ни солнцева чудесного восхода,

Зато очами духа узрю я

Вас, вещие таинственные тени,

Вас, рано улетевшие друзья,

И слух склоню я к гулу дивных пений,

И голос каждого я различу,

И каждого узнаю по лицу.

Вот первый: он насмешливый, угрюмый,

С язвительной улыбкой на устах,

С челом высоким под завесой думы,

Со скорбию во взоре и чертах!

В его груди, восторгами томимой,

Не тот же ли огонь неодолимый

Пылал, который некогда горел

В сердцах метателей господних стрел,

Объятых духом вышнего пророков?

И что ж? неумолимый враг пороков

Растерзан чернью в варварском краю...

А этот край он воспевал когда-то,

Восток роскошный, нам, сынам заката,

И с ним отчизну примирил свою!

И вот другой: волшебно-сладкогласный

Сердец властитель, мощный чародей,

Он вдунул, будто новый Промефей,

Живую душу в наш язык прекрасный...

Увы! погиб довременно певец:

Его злодейский не щадил свинец!

За этою четою исполинской

Спускаются из лона темноты

Еще две тени: бедный Дельвиг, ты,

И ты, его товарищ, Баратынский!

Отечеству драгие имена,

Поэзии и дружеству святые!

Их музы были две сестры родные,

В них трепеталася душа — одна! [...]

28 октября

[...] УЧАСТЬ РУССКИХ ПОЭТОВ [Горька [Тяжка] судьба поэтов всех земель,

Тяжеле [Но горше] всех певцов моей России.

Заменит ли трубою кто свирель,

И петля ждет его мятежной выи!]

Горька судьба поэтов всех племен;

Тяжеле всех судьба казнит Россию:

Для славы и Рылеев был рожден;

Но юноша в свободу был влюблен...

Стянула петля дерзостную выю.

Не он один; другие вслед ему,

Прекрасной обольщенные мечтою, —

Пожалися годиной роковою...

Бог дал огонь их сердцу, свет уму.

Да! чувства в них восторженны и пылки:

Что ж? их бросают в черную тюрьму,

Морят морозом безнадежной ссылки...

Или болезнь наводит ночь и мглу

На очи прозорливцев вдохновенных;

Или рука любезников презренных

Шлет пулю их священному челу;

Или же бунт поднимет чернь глухую,