Путешествия Дюмон-Дюрвиля
Шрифт:
Двадцать девятого марта 1829 года, через тридцать пять месяцев, день в день, после того как Дюмон-Дюрвиль вышел из Тулона, «Астролябия» бросает якорь в Марселе.
Если Диллону удалось разыскать место гибели экспедиции прославленного французского адмирала (известие о том, что ему присвоено это звание, Лаперуз получил в Петропавловске-на-Камчатке, и французскому командиру эскадры салютовали русские артиллеристы), то Дюмон-Дюрвиль сумел разыскать остатки одного из его кораблей и поднять со дна морского бесценные реликвии трагически погибшей экспедиции.
…Да, теперь можно не сомневаться — экспедиция Лаперуза погибла на юго-восточной оконечности островов Санта-Крус, возле острова Ваникоро. «Вероятно, — подытожит Дюмон-Дюрвиль, — идя из Новой Каледонии к островам Св. Креста, так, как ему и предписывали инструкции». И, как
Двадцать пять тысяч миль проделала экспедиция Дюмон-Дюрвиля. «Астролябия» определила в архипелагах Тонго и Фиджи положение по меньшей мере полутораста островков, из которых многие были просто неизвестны в Европе до этого времени, обследовала и уточнила береговые линии самых южных островков, входящих в Новые Гебриды. Экспедиция подтвердила существование группы островов Лоялти, провела гидрографические работы; прошла вдоль южных берегов Новой Британии, которые английский мореплаватель Дампир видел лишь издали; исследовала, пройдя с востока на запад, северные берега Новой Гвинеи — от пролива Дампира до залива Гельвинка, открыв при этом обширный залив Астролябии, залив Гумбольдта и положив на карту высокие горные цепи, которые тянутся параллельно побережью, — хребет Торричели и горы Эйри (сейчас горы Гевани).
И все три года, где бы ни находился корабль, на протяжении всего плавания велись тщательные наблюдения за температурой и давлением воздуха, за состоянием облачности и прозрачностью атмосферы, за количеством осадков, направлением и силой ветра; метеорология была в почете на «Астролябии», и не только метеорология.
Еще во время своего совместного с Дюпереем плавания Дюмон-Дюрвиль провел ряд ценных океанографических наблюдений, значительно дополнив известные до этого материалы по земному магнетизму и морским течениям.
Соответствующие наблюдения весьма основательно велись и во время путешествия на «Астролябии». Описание океанических и морских бассейнов приобрело уже всем понятное значение, и в дальних морских экспедициях все большее внимание уделялось физической и химической характеристикам вод, течений, приливов, волнений. Океанология была во многом еще в начале своего пути, но она добилась уже существенных успехов, и о судовых измерениях в океанских просторах делали, как и в наши дни, доклады в академиях наук.
Шестьдесят пять карт привез с собой во Францию Дюмон-Дюрвиль, много рисунков — на них были запечатлены и ландшафты, и поселения, много планов, а также портреты островитян, одежду, утварь, оружие. И великолепный гербарий — около семи тысяч растений, более десяти тысяч видов насекомых; минералогические коллекции.
Теперь надо было писать отчеты, писать воспоминания, приводить в порядок дневники, коллекции. Дюмон-Дюрвиль и займется этим в ближайшие годы.
Не так-то просто было обработать огромные материалы, собранные экспедицией, да и спешить-то, собственно, тоже было ни к чему: слишком многое следовало и восстановить, и продумать. Дюмон-Дюрвиль превосходно отдает себе отчет в значительности проделанной работы. И потом он — исследователь, исследователь широкого профиля. И все то, о чем он пишет, в сфере его собственных научных интересов.
…Вот оно передо мной, это издание. Оно называется «Путешествие на «Астролябии»» и состоит из четырнадцати томов, по 500–600 страниц каждый. Вот том, посвященный метеорологии, магнетизму, температуре моря. Его отредактировал академик Араго. А этот том посвящен ботанике. Пять томов посвящены зоологии. Том энтомологии— его написал Дюмон-Дюрвиль. Атлас, состоящий из пятидесяти трех карт и планов.
Пять томов посвящены описанию самого путешествия. Они в основном написаны Дюмон-Дюрвилем. Но он предоставляет слово и другим участникам экспедиции, приводя в приложении обширные выдержки из их дневников и записей: свидетельства очевидцев, повествующих
Вы можете сравнить, вы можете уточнить, наконец, свидетельства эти просто дополняют одно другое. Очень удобно! И убедительно. И в каждом томе множество зарисовок: тысяча двести шестьдесят шесть рисунков относятся к одним лишь этнографическим описаниям.
А как сделаны эти описания! Как вдумчиво, информативно, обстоятельно все написано, какая бездна важных, интересных сведений. Вот второй том. Триста двадцать с лишним страниц в нем посвящены Новой Зеландии. Целая монография! Здесь и история открытия европейцами этого острова, и его собственная история, и детальные географические описания, и большущая глава, посвященная жителям острова — их облику, характеру, способностям, их этике, морали, политическому и общественному устройству, их образу жизни: жилищам, пище, домам, украшениям, одежде, состоянию земледелия, рыбной ловле, судам, оружию, музыке, танцам, религии, церемониям, обрядам, языкам, Всего и не перечислишь. И уж конечно, отдельные главы посвящены животному и растительному мирам и миру минералов.
Множество сведений, не потерявших своего значения и в наше время, авторитетных и нужных сведений о прошлом — бесценные свидетельства незаурядного естествоиспытателя и этнографа. И несомненно крупного географа.
«Мне всегда казалось, что это должен быть искренний и серьезный рассказ о всех приключившихся с нами делах, рассказ о всех наших наблюдениях и собранных нами в интересах науки фактах», — пишет Дюмон-Дюрвиль. И добавляет: «Груды наших предшественников почти не оставили нам места для великих открытий. Но успехи цивилизации и прогресса в самых отдаленных уголках нашего земного шара приведут — я в этом уверен — лет через сто или двести к тому, что наши работы получат высокое значение и внуки наши будут с таким же интересом читать о наших усилиях, как и мы читали о трудах и усилиях первопроходцев Земли».
В сроках он, может быть, немного ошибся: его путешествия и открытия давно уже стали классическими. Что же касается всего остального — все верно.
…Пятого января 1832 года. Заседание Парижского географического общества. Основной докладчик — Дюмон-Дюрвиль. Сообщение его посвящено общим проблемам Океании — географии, истории, происхождению местных народов. Мало кто в Европе может сравниться с ним по знанию всех этих вопросов.
…Он говорит не торопясь, иногда подходит к большой карте Океании с указкой в руке, словно школьный учитель, и, хотя доклад длится долго, Дюмон-Дюрвиля слушают с большим вниманием. Нет, он вовсе не хочет кому-либо навязывать свои убеждения. Но они — плод десятилетних исследований и наблюдений, сделанных в подавляющем большинстве случаев непосредственно на месте. Время и факты, которые соберут другие ученые, покажут, насколько соответствует истине предлагаемая им точка зрения. А она вкратце такова. Среди множества разнообразных племен и народов, населяющих Океанию, следует выделить две основные ветви, которые настолько резко отличаются друг от друга по своему физическому облику, психическому складу и прочему, что их можно считать принадлежащими к различным расам. Представители одной из них — люди среднего роста, с кожей светло-желтого оттенка, с гладкими темно-каштановыми или черными волосами. Другая раса состоит из людей с черной кожей и шерстистыми мелко вьющимися волосами. Люди, принадлежащие к негроидной расе, — это, по мнению Дюмон-Дюрвиля, изначальные насельники Океании. Люди со светлой кожей — пришельцы с востока, постепенно расселившиеся по островам Океании. К этому следует добавить, что люди, относящиеся к первой расе, в свою очередь явно подразделяются на две различные группы. К первой относятся племена, населяющие расположенные в восточной части Тихого океана острова — от Гавайев до Новой Зеландии и от островов Гонга до острова Пасхи, и они принадлежат, насколько можно судить, одному корню. Это как бы одна семья, расположившаяся на множестве отстоящих на больших расстояниях друг от друга островов. Они схожи по физическому облику и великолепно понимают друг друга. Ко второй группе следует отнести население обширной цепи маленьких островов, получивших наименование группы островов Кингзмилла, островов Гилберта, Маршалльских, Каролинских, Марианнских — до островов Пехью включительно. От своих восточных собратьев они отличаются несколько более темным оттенком кожи и удлиненными лицами; фигуры у них более стройные.