Путешествия Христофора Колумба
Шрифт:
Адмирал пылко восхвалял красоту и изобилие острова, плоды и все прочие местные яства, приносимые индейцами, а также обилие селений на Ямайке. Он говорит, что сравниться с Ямайкой не может ни одна земля из числа ранее ему встречавшихся…
Он желал еще многое открыть и узреть, ибо прекрасным казалось все на этом острове, но адмирал не мог отважиться на подобное из-за нехватки провианта; кроме того, в корпусах кораблей открылась течь.
Установилась хорошая погода, и адмирал 19 августа направился к востоку, к острову Эспаньола. Последний клочок земли, что видел он на острове Ямайка,
[ПОКОРЕНИЕ ЭСПАНЬОЛЫ]
В среду, 20 августа, адмирал увидел западную оконечность острова Эспаньола, которой он дал имя мыс Св. Михаила. От восточной оконечности Ямайки мыс этот находился на расстоянии 25 или 30 лиг.
В субботу, 23 августа, прибыл к кораблям сеньор, или касик, этой земли и вызвал адмирала, по-кастильски повторяя его титул и другие слова, по которым адмирал пришел к заключению, что земля эта, названная им мысом Св. Михаила, была частью острова Эспаньола. Раньше адмирал этого не знал.
В конце августа флотилия стала на якорь у одного высокого острова, который с моря казался подобным парусу. Адмирал поэтому назвал его островом Высокого Паруса (Isla de Alto Velo). От островка, у берега которого корабли стали на якорь (адмирал назвал его Беатой), остров Высокого Паруса был расположен на расстоянии 12 лиг.
Адмирал велел нескольким морякам подняться на вершину горы, ибо он желал высмотреть в море два остальных корабля, которые накануне потерял из виду. Возвращаясь к лодкам, моряки убили 8 морских волков, беззаботно дремавших на песке, и много птиц. Птицы не улетали от людей, так как земля эта была незаселенная, и словно ждали, пока их схватят и убьют.
Адмирал поджидал здесь два отставших корабля, которые прибыли спустя шесть дней. Все три корабля направились к островку Беата, а затем, следуя вдоль Эспаньолы, дошли до великолепной долины, настолько густо усеянной селениями, что казалось, будто все они составляют одно целое.
К кораблям прибыли на своих каноэ индейцы. Они сообщили, что посланы сюда христианами из города Изабелла, и заверили, что все жители этого селения здоровы. Весть эта обрадовала и утешила адмирала.
Дойдя до округи реки Айны, адмирал отправил 9 человек в Изабеллу, находившуюся на этом берегу, желая известить, что он и его спутники вернулись благополучно из плавания.
Оттуда адмирал направился дальше, следуя все в том же направлении, то есть на восток. На берегу он заметил большое селение, к которому направил лодки, желая запастись в этих местах водой, но навстречу против христиан вышли на своих каноэ индейцы, вооруженные луками и стрелами, отравленными ядовитой травой. У них были с собой веревки, и жестами они дали понять, что желают ими связать христиан. Но когда лодки достигли берега, индейцы бросили свое оружие, а затем мирно явились к месту высадки с водой и хлебом, расспрашивая, прибыл ли сюда адмирал. И когда узнавали, что адмирал находится здесь со своими людьми, они стали выказывать знаки дружбы и мира.
Адмирал отправился дальше, следуя на восток. Встретилась на пути, как о том он говорит, чудесная рыба, размером с кита средней величины. На шее был у нее отросток, подобный панцирю черепахи, а как известно, черепахи здесь по величине чуть
И угодно было Богу, чтобы адмирал бросил якорь у одного островка, который индейцы называли Адаманой. Случилось это 15 сентября, и застала его там сильная буря. Два других корабля не смогли войти в бухту и поэтому испытали немало бед. В эту ночь адмирал наблюдал затмение Луны. Он утверждает, что разница во времени между этим местом и Кадисом составляет 5 часов 23 минуты. В этой гавани пробыл он семь или восемь дней, по истечении которых в нее вступили два других корабля.
24 сентября все корабли вышли из бухты и дошли до мыса на острове Эспаньола, который ныне носит название мыс Обмана (Cabo de Engano). Оттуда направились к островку, что лежал на расстоянии десяти лиг от мыса и в восьми лигах от острова Сан-Хуан, который индейцы, как я полагаю, называют Мона.
Адмирал в одном письме, адресованном королям, говорит, что имел намерение посетить остров Каннибалов, с тем чтобы разорить их. Но велики были беспрерывные труды и лишения, и устали люди, ни на один час не имевшие отдыха и вынужденные бодрствовать днем и ночью на пути, совершенном при открытии Кубы и Ямайки и во время плавания у берегов Эспаньолы, вплоть до прибытия на островок Мона. Особенно большие трудности испытывали люди, когда корабли шли между многочисленными островами и мелями, рассеянными у берегов Кубы, тех самых, что адмирал назвал Садом королевы. В тех местах он шел 32 дня без сна и без отдыха.
Когда адмирал вышел в дальнейший путь, покинув островок Мона, и подошел к острову Сан-Хуан, он внезапно заболел злокачественной лихорадкой, которая полностью лишила его способности что бы то ни было чувствовать. Силы покинули его, и был он близок к смерти. Никто не думал, что сможет он прожить хотя бы один день. По этой причине моряки, проявив должное рвение и рачительность, отклонились от пути, которым шел и которым желал идти в дальнейшем адмирал. Все три корабля отправились в Изабеллу, куда и прибыли 29 сентября того же 1494 года.
Адмирал по прибытии в Изабеллу прохворал пять месяцев. Два происшествия, вести о которых дошли до него, вызвали в душе его различные отклики: во-первых, он узнал, что на Эспаньолу прибыл его брат дон Бартоломе Колумб, которого он принял с большой радостью; во-вторых, ему стало известно, что вся страна находилась в состоянии брожения и смуты и царили в ней ужас и ненависть. Индейцы вооружились против христиан, вынужденные к тому притеснениями, насилием и грабежами, которые чинили им [христиане] в течение всего времени, что прошло с момента отплытия адмирала к берегам Кубы и Ямайки. Таким образом, весть об этой смуте в значительной степени умалила радость, которую испытывал адмирал, принимая у себя возлюбленного брата Бартоломе.