Путеводитель по театру и его задворкам
Шрифт:
Позже я уже сам лично столкнулся с тупостью оставшегося над нами царька и испортил себе немало крови, пытаясь отстаивать свои права, но никакой правды, я, конечно, не добился, и пока он не ушел со своего рабочего места, я не мог добиться решения своих проблем.
– То, что ты рассказываешь, очень похоже и на то место, где работаю я. За исключением каких-то профессиональных особенностей, все-таки у нас университет, и все довольно строго, но что касается людей, нами руководящих, то здесь у нас с тобой много общего.
– Ну, хоть в чем-то мы нашли сходство в этой жизни!
На мою неудавшуюся шутку М. лишь кисло улыбнулась.
4 января, в дни, когда вся страна отдыхает, мы вдвоем с моим другом, который некоторое время работал у нас в бригаде, решили пойти навстречу руководству, согласились выйти на работу в праздничный
Привезли плотные листы пластика в количестве 20 штук. Но в отличие от тех, что были нам уже знакомы, эти были в несколько раз тяжелее и более монолитные. Наш день начался с того, что мы почти по колено в снегу выгружали эти листы из машины во дворе. И, выяснив, что в лифт они не войдут, переносили каждый лист на себе на шестой этаж пешком, с трудом удерживая его руками, которые постоянно скользили по мокрому и холодному пластику.
После новогодних праздников из нашей бригады уволились два человека. Я к тому времени уже вернулся с сессии и встретил вновь прибывшего – Валентина, с которым нам придется много проработать в дальнейшем, и об уходе которого я жалею до сих пор. Ребята пропали неспроста. Накануне моего ухода на сессию Борис был уже просто на взводе и всеми правдами и неправдами крыл начальство. Алексей давно собирался уйти, у него был какой-то более выгодный в денежном плане проект, и он здесь просто дожидался его начала. Николай после празднования не смог сразу войти в строй, и они вместе с Борисом, который, так же как и он, сильно припозднился с выходом на работу, были уволены за нарушение рабочей дисциплины или что-то подобное. После сессии я вернулся в другую бригаду.
Когда я вернулся, спектакль уже был готов. И я не застал главного веселья, когда ребята работали без выходных несколько недель подряд и даже оставались на ночные смены. Вообще у нас есть такая чудная особенность – в нормальное рабочее время что-то часто идет не так, как хотелось бы: нет материалов, нет четкого плана действий по поводу того, как конкретно выполнять ту или иную работу, и так далее. Большинство работников сидит без дела. Но как только до окончания всех работ остаются считанные дни все начинают активизироваться, чрезмерно суетиться, работать по ночам и в выходные дни и сильно нервничать.
12
Вернувшись, я с сожалением отметил, что с уходом моих бывших коллег все сильно поменялось и потускнело. Сработанная команда – это всегда ценно, и даже в тяжелые моменты, когда все вымотаны и сильно устали, есть возможность поговорить и немного развеяться. Теперь все стало иначе. Люди в бригаде менялись часто, мало кто задерживался надолго. Я уже не помню их лиц, кто-то работал две недели, кто-то месяц, и все они уходили, недоумевая, что нас здесь держит. Думаю, мы и сами не знали и не знаем до сих пор, просто ты попадаешь в этот процесс и уже не можешь вырваться, он затягивает, как конвейер, и ты движешься по нему без мысли, без чувства, механически выполняя то, что от тебя требуют. Это похоже на затянувшееся похмелье, когда понимаешь, что состояние твое далеко от нормального, не говоря уже о хорошем, но тебе настолько лень что-либо сделать, чтобы из него выйти, что ты продолжаешь в нем существовать и со временем притираешься и привыкаешь. Это подавляет волю и стремление к активной деятельности. Каждый день проходит словно в тумане. Нет чувства времени, часы замедляют ход, ты как в тумане ходишь, говоришь, ешь и знаешь только два отрезка – час начала работы и ее завершения.
Валентин, который задержался на сравнительно долгий срок, около шести месяцев мы проработали с ним, был поэтом и, видимо, потому человеком с большими странностями. Сначала мы не поладили и часто старались досадить друг другу, вступали в словесные перебранки и только под конец, перед самым его уходом, сдружились.
Привычная веселость в нашем маленьком мирке улетучилась, и каждый был занят своими мыслями, я по большей части пребывал в своем обычном унынии и лишь наблюдал. Атмосфера в цеху продолжала меня удивлять. Гремучая смесь характеров, мнений и взглядов на жизнь, сконцентрированная на такой сравнительно небольшой территории, где нет выхода людской энергии вовне, порождала причудливые узоры отношений между людьми. Каждый день я становился свидетелем все новых и новых постановок, шедших без всяких репетиций все восемь часов рабочего времени.
Записки из дневника:
11 февраля 20..г.
«Новые времена»
Жуткий,
Все помещение заполнено этой вонью и громким шумом. Человек с валиком по инерции начинает намазывать клеем уже приклеенный лист железа, его удается остановить не сразу, в этом шуме невозможно что-либо объяснить. Мне вспоминается фильм Ч. Чаплина «Новые времена», сюжет этой картины очень хорошо характеризует работу, подобную нашей – главный герой его после остервенелого закручивания гаек в итоге сходит с ума. Эта ассоциация вызывает у меня грустную улыбку.
Сквозь шум доносятся обрывки фраз, обильно сдобренных руганью, и, хотя начальство присутствует здесь же, это никого не смущает.
Мы взяли и потащили очередной лист, только что вымытый ацетоном. Лист холодный, тяжелый и скользкий. Пальцы постоянно соскальзывают на край, и приходится перехватывать его на весу. С грохотом, который на секунду перекрывает общий гул, царящий здесь, лист падает на пол, и человек с валиком быстро растирает по его поверхности обильное количество клея.
Однажды одной из радиостанций проводился опрос, слушателей просили рассказать об особенностях их работы, но при условии, что этой работой была бы работа в женском коллективе. Я помню, как одна из дозвонившихся на очередную просьбу ведущего рассказать о своем опыте ответила без всякого вступления: «Я двадцать лет проработала в женском коллективе… – и, немного помолчав, добавила: – Это серпентарий!» После чего она просто повесила трубку.
– Да-а, – протянула М, – я понимаю, что ты имеешь в виду, очень хорошо понимаю. У меня в институте, как ты понимаешь, большинство преподавателей женщины, и я как никто другой могу оценить все прелести этого сообщества. Сейчас очень трудно устроиться на работу педагогу, особенно в высшее учебное заведение, не имея специальных связей, но мне повезло, и волей случая я оказалась там. Не стоит, наверное, говорить, как ко мне стали относиться мои новые коллеги. Но никуда не денешься, надо на что-то жить.
– Грустно, как все это грустно.
13
Теперь в бригаде нас осталось лишь двое: я и Валентин. Кто-то ушел искать лучшей доли, кого-то выгнали, приходили, правда, еще люди, но никто не задерживался.
Валентин писал стихи, я слышал, как он читал их, лишь однажды, в последний день его работы, когда мы пили портвейн, затерявшись в московских двориках. Стихи были хороши, но я не смог бы сейчас вспомнить ни строчки. Сработаться нам было трудно, особенно поначалу. Валя – довольно замкнутый человек, и мы не очень хорошо ладили. Работать старались порознь и по большей части не общались. В ту затяжную зиму мы часто оставались по вечерам и выходили работать по выходным; выполнять новый вал заданий, когда от твоей бригады, состоящей в лучшие времена человек из пяти, а то и шести осталось всего двое, – было трудно. Уставали мы тоже сильнее, чем обычно. Но общий труд, как известно, сближает, и мы постепенно начали общаться и даже выражать друг другу некоторую симпатию. Возраста мы были одного, и интересы наши кое в чем совпадали, так что постепенно из нас получилась неплохая команда.
Оригинальность Валентина проявилась в самый первый день его работы, даже в день, когда он пришел устраиваться. После небольшой экскурсии и объяснения основных моментов будущей работы наш начальник спрашивает его:
– Ты не пьешь?
– Нет, – отвечает Валя.
– Не опаздываешь?
– Нет, – заявляет он так же уверенно и на следующий день приходит на работу пьяный и к двум часам дня.
Прекрасный способ с самого начала выказать свое презрение к надоевшим условностям и порядку.