Пути Господни
Шрифт:
Конечно же, Малышев был прав и, наверное, стоило прислушаться к его словам, но что-то мешало Разумовскому поступить так. Наверное, ощущение того, что он предаст Катю еще раз.
– Ты вот что Борис, бери людей и возвращайтесь к машинам, а я еще вон до того дерева дойду,- и Олег посветил фонариком, указывая на кривую березу,- Я чувствую, что она где-то рядом.
– Нет, Олег Михайлович, так не пойдет...
В этот момент сзади послышались тревожные голоса. Они вернулись. Борис нагнулся к лежащему на снегу охраннику и тихо выругался.
– Как вас угораздило,- не скрывая раздражения, спросил он.
– Темно, не видно же ничего, вот у него нога и провалилась.
– Открытый перелом,- пояснил Разумовскому Борис,- необходимо жгут наложить, а то кровью истечет, даже до больницы не успеем довести.
Видимо у Малышева был опыт в подобных вещах. Он ловко перетянул ногу ремнем и зафиксировал ее.
– Олег Михайлович, необходимо срочно в больницу.
– Я понял Борис. Давай сделаем так, ты съездишь в больницу и вернешься за мной. Думаю, у тебя займет это минут тридцать-сорок, а я пока здесь похожу.
Малышев колебался.
– Оставь мне его пистолет,- Разумовский кивнул на раненого,- если тебе так будет спокойней.
– Нет, Олег Михайлович,- принял решение Борис,- мы сейчас с раненым к джипу, а вы постарайтесь не отстать, а там уже решим.
Это было сказано так, что Разумовский понял, спорить бесполезно. Он видел Малышева всего второй раз в жизни, но чем-то он ему определенно нравился. Может своей независимостью, профессионализмом, а может тем, что напоминал его в молодости.
Через минуту четыре человека растворились в белой мгле.
Разумовский держался за охранниками, стараясь не отставать. Подсвечивая фонариком, он всегда держал в поле зрения их силуэты, уговаривая себя, что поступает правильно. Что это временное отступление, и завтра он непременно вернется и доделает все, что не сумел сегодня. Однако легче от этого не становилось.
Фонарик вдруг мигнул и погас. Олег потряс его, тот включился на секунду и снова погас.
"Этого еще только не хватало",- мелькнула мысль.
Мужчина остановился и еще раз выключил и включил фонарик. Яркий сноп света прорезал снежную мглу. Разумовский успел заметить, как двое охранников с раненым на руках свернули в боковой проход, и бросился их догонять. Видимо раненому стало хуже, поэтому теперь они почти бежали так, что Олег едва поспевал. Три темных силуэта мелькали между могилами, словно пытались от него оторваться и он едва успевал разглядеть, куда они поворачивали. Разумовский уже не разбирал дороги, главной его мыслью было:
"...не отстать".
От этой бешеной "гонки" Олег нагрелся. Он вдруг почувствовал необычайную легкость во всем теле, словно только что вышел на легкую прогулку вокруг дома.
Наконец Разумовский увидел, что все остановились и сумел подобраться ближе. Когда до темного силуэта оставалось метров пять, мужчина вдруг осознал, что это не Борис. Да и вообще, фигура
Мысли лихорадочно сверлили мозг, пытаясь различными кошмарами напугать Разумовского, но почему-то страшней от этого не становилось.
– Кто вы?- голос Олега был спокоен, как никогда.
Незнакомец промолчал и сделал шаг в сторону.
... Тоненькая рябинка заметно подросла. Словно невеста она красовалась в своем белоснежном наряде, сверкая алыми сережками ягод. Куст "дикой" сирени разросся вдоль ограды, подбираясь к рябине и почти полностью скрывая памятник. Фотография потускнела и покрылась трещинками, но Катюша улыбнулась ему, как тогда, при их первой встрече.
На глаза навернулись слезы. Олег провел рукой по фотографии, очищая от снега.
– Здравствуй, любимая...,- голос дрогнул, и Разумовский просто уткнулся головой в портрет. О многом хотелось поведать, рассказать ей, но слова застряли в горле. Он просто сидел и тихо плакал. Ему все время казалось, что Катюша стоит рядом и слушает его. Олег даже ощущал аромат ее духов, почувствовал прикосновение рук.
Разумовский повернулся к незнакомцу. Тот стоял на прежнем месте и ждал. Олег не стеснялся блестящих в глазах слез и был глубоко признателен ему, кем бы он ни был.
– Благодарю вас. Благодарю за все,- тихо повторил он.
Незнакомец молча повернулся и пошел по заметенной снегом алее. Разумовский смотрел на удаляющуюся фигуру и отмечал про себя, что за ним не оставалось следов. Человек прошел с десяток метров и оглянулся. Олег не сразу понял, что он хочет от него, но видимо незнакомцу терпения было не занимать. Наконец до олигарха дошло, и он встал с колен. Они так и шли друг за другом. Впереди в балахоне с капюшоном незнакомец, а за ним, с трудом перелезая через сугробы, Разумовский.
Темный силуэт здания проступил сквозь белую пелену неожиданно. Олигарх на минуту остановился, разглядывая строение. Одинокая маковка с крестом возвышалась прямо перед ним. Без сомнения это была церковь. Олег подошел ближе.
Из старинного красного кирпича она была совсем небольшой. Стены обветшали, штукатурка осыпалась кое-где вместе с кирпичом. Кованые решетки на узких окнах в некоторых местах были погнуты, но еще прочно держались на своих местах.
Разумовский успел заметить, что силуэт незнакомца стал расплывчатым, фигура его дрожала, готовая растаять. Вот он подошел к двери и исчез, словно прошел сквозь нее. Почему-то это не удивило.