Пути и судьбы
Шрифт:
— Пустяки, невестушка, милая, не сердись. Вырастут — вспомнят, что у них был когда-то безрукий, но добрый дядя, — говорил он печально.
Каринэ так привязалась к Аби, что, завидев его издали, стремглав бросалась ему навстречу и повисала на шее.
Аби сажал ее себе на плечи и бегал с нею по всему двору. Девочка крепко прижималась к его голове, покрытой густыми, жесткими, как проволока, волосами, и беззаботно смеялась.
— Невестушка милая, я тебя об одном прошу, — говорил Аби Анне, — не стесняйся меня. Все, что тебе понадобится — для себя, для детей или для Микаэла, я
Анна знала, что это не пустые слова. Хвастать, болтать понапрасну безрукий не умел.
Часто Аби рассказывал Анне о прошлом. От него она узнала о трагической смерти их отца, о тяжелой болезни матери, о его собственном горестном детстве и юности, о том, как он потерял руку и стал беспризорным. Много рассказал Аби и о нелегкой жизни Микаэла.
Судя по рассказам Аби, два других его брата — Левон и Арменак не похожи на Микаэла. О них он говорил с откровенной нежностью, их он и любил больше, чем Микаэла, и не скрывал этого.
Однажды, оказывается, Арменак был по навету арестован. Аби, узнав об этом, тотчас полетел в Москву и разыскал учившегося на каких-то курсах агронома, показания которого могли спасти брата. На свои средства он привез этого человека в село, где жил брат, добился лабораторного анализа непроросших семян и вызволил таким образом невинно пострадавшего Арменака. А из-за Левона он как-то до полусмерти избил какого-то неугомонного кляузника, который отравлял брату жизнь. Аби его поймал ночью на улице и так отделал, что того недели три отхаживали.
— Ах, если бы ты знала, невестушка милая, какие это ребята, — горячо расхваливал братьев Аби. — Очень я их люблю…
— А они вас, Аби?
Когда его спрашивали об этом, Аби молча опускал голову.
Чем занимается Аби, Анна не знала, но ей очень не правилась его расточительность. Откуда у него столько денег? Может быть, поинтересуйся она, спроси; Аби и рассказал бы ей правду. Но кто она для Аби? Жена брата? А есть ли у нее муж, чтоб она могла считать кого-то его братом?..
Анна чувствовала, что Аби искренне, как родной, жалеет ее, хочет утешить, сказать ей что-то хорошее, доброе, ласковое. Ей самой тоже хотелось открыть ему свое сердце. Он, конечно, выслушает ее до конца и, наверно, сумеет понять. Ее подмывало спросить его, что думает он об ее отношениях с Микаэлом, но она сдерживалась, полагая, что Аби это покажется недостойным и она унизит себя в его глазах.
Однажды Каринэ серьезно заболела. Аби всю ночь провел у постели племянницы. Не спали и старики. Глубокой ночью, когда девочке стало особенно плохо, Аби решил пойти за врачом. Никому не верилось, что в эти часы ему удастся вытащить какого-нибудь врача из постели. Однако Аби не только привез врача, но и сумел до утра удержать его у постели девочки.
Когда Каринэ стало лучше и врач ушел, Аби попросил Текле налить ему стакан водки. В тот день он рассказал старикам и Анне об одной холодной дождливой ночи, о той ночи, когда Микаэл нес его на своих руках к доктору Овьяну,
— Знаешь, что я тебе скажу, невестушка милая? Окажись Аби хоть па том конце света, он и оттуда протянет эту свою единственную руку детям своего брата…
2
Часто после уроков Анна задерживалась в школе. Сидя в учительской, она исправляла ученические работы, составляла планы занятий, а иногда, устремив глаза в одну точку, надолго о чем-то задумывалась…
В школе Анна узнала матушку Осан.
Давно, очень давно работала матушка Осан сторожихой и уборщицей в этой школе — с самого «бегства из Карса».
От глаз этой старушки, навидавшейся в жизни много и плохого и хорошего, познавшей и людскую доброту и людское зло, никогда ничего не ускользало. Казалось, она несла на своих плечах заботы всего мира. А мир матушки Осан начинался и кончался в этой школе, где она знала всех от мала до велика. Знала, кого что радует и кого что заботит.
В свободные минуты матушка Осан выносила стул на каменную площадку лестницы и, сидя здесь с чулком и спицами в руках, работала и думала. Спицы быстро мелькали в ее пальцах, и так же быстро проносились одна за другой мысли в голове этой, похожей на мать большой, патриархальной семьи старушки.
Осан сразу заметила, что Анна постоянно чем-то удручена. «Что-то тебя заботит, моя милая?» — думала старушка. Но подсесть и сердечно заговорить с Анной она не решалась, зато сделала попытку расспросить о ней окружающих. «Скрытная женщина», — вот что услышала она в ответ. Матушка Осан успокоилась, попыталась обратиться к директору. Однако он только глянул на нее сердито и сказал строгим тоном: «Не твое это дело».
Старуха умолкла и ни у кого больше ни о чем не спрашивала. Но это не значит, что ее перестала тревожить судьба Анны.
Раньше Анна так торопилась после уроков домой, что часто в спешке не успевала одеться и натягивала пальто на ходу. Иной раз она и проститься как следует с матушкой Осан не успевала. Скажет только: «Матушка милая, маленькая моя, верно, ждет меня, плачет…» — и убежит.
И этих-то двух словечек — «матушка милая» оказалось достаточно, чтобы старушка полюбила Анну нежной материнской любовью.
…С шумом открылась дверь. На пороге стояла матушка Осан.
— Анна-джан, тебя спрашивают, — сказала она и, посторонившись, впустила в комнату какую-то незнакомую женщину.
Анна встала. Перед ней стояла высокая, средних лет женщина, в узком, по последней моде сшитом платье. Тюлевый шарфик кокетливо окутывал ее дрябловатую шею, а слой пудры делал незаметными мелкие морщинки на лбу и на щеках.
«Должно быть, мать ученицы», — подумала Анна и пошла было навстречу, но холодный взгляд пришелицы остановил ее.
Сделав вид, что она не замечает этого устремленного на нее вызывающего взгляда, Анна привычным движением поправила волосы и спокойно спросила:
— Вы ко мне? Как ваша фамилия?