Пути любви
Шрифт:
Питер с надеждой взглянул в глаза собеседнику. Он осознавал, что тот вряд ли может сейчас помочь, ну не ясновидящий же он! Но… вдруг? Мистер Долени честно выслушал Питера, пытаясь показать свою заинтересованность и профессиональную вежливость, но так ничего и не понял. Не требуйте невозможного даже от портье! В пять часов утра и они порой не в состоянии уладить все проблемы.
— Мне кажется, что наилучшим выходом из данной ситуации для вас будет вернуться в свой номер и подождать до утра, — наконец решил Долени. — Мы обязательно все уладим, —
Питер отрицательно покачал головой. Он повернулся и, едва передвигая ноги, поплелся в свой номер. Там он без сил опустился на кровать. Мир без Анны казался ему ужасным. Питер долго сидел, слегка раскачиваясь из стороны в сторону от приступов острой душевной боли. Она была вполне осязаема, ощутима физически. Она очень тяжелая, непосильным грузом ложится на плечи, и от этого спина начинает сутулиться, а голова опускается на грудь. Эта ночь навсегда осталась в душе Питера Роули.
Следующий день был не лучше. Снова призраки Анны в комнате: стоит опустить глаза, как она тут же появляется на пороге, у зеркала, в ванной комнате. Поднимешь голову — никого. Жестоко. Бесконечно больно. Незаслуженно.
Питер побывал везде. В полиции он с неимоверным трудом добился того, чтобы поиски начали немедленно. Фотографию Анны, которая всегда была у него с собой, увеличили и передали патрульным. Питер хотел, чтобы она попала на телевидение и в газеты, чтобы приметы Анны передали по радио… Ему посоветовали подождать еще немного. Верилось с трудом, что совершеннолетняя гражданка Соединенных Штатов Америки так просто потерялась, заблудилась, тем более после ссоры, о которой не умолчал Питер. Да и вряд ли с ней случилось что-нибудь серьезное. Скорее всего, беглянка остывает от ссоры в какой-нибудь гостинице неподалеку.
Питер бросился обзванивать больницы и гостиницы. И снова везде сухое, холодное, будничное, привычное: «Нет». Иногда удивленное, когда его узнавали.
— Да обо мне скоро анекдоты пойдут, — пробормотал себе под нос Питер, набирая очередной номер.
Ничего. Нигде. Анна пропала. Питер сел на кровати и молитвенно сложил руки. Он про себя произносил пылкий монолог просьбу-мольбу. К Богу, к этому городу, ко всем святым, к чистой и нечистой силе. Верните Анну! Хоть бы с ней все было хорошо! Хоть бы…
Куда она могла пойти? Ведь она никого не знает — чужой, незнакомый город. Кроме… этот врач из больницы, она же была с ним, у него дома. Из-за этого и вышла ссора, такая глупая и бессмысленная. Знать бы тогда, к чему она приведет!
Проведя в горестном ожидании большую часть дня, Питер решил действовать. Оставив на столе записку: «Энни, милая, никуда не уходи! Если ты нашлась, не исчезай! Я виноват во всем, прости, прости, только не уходи!» — он поехал, в больницу и подошел к уже знакомой сестре. С трудом ему удалось добыть адрес доктора Глэдисона.
С бешено стучащим сердцем Питер вошел в подъезд, поднялся на нужный
На столе — все та же записка. Анны нет.
7
Дэниел сбросил газ, чтобы дать Анне возможность хорошенько все разглядеть. Машина медленно подъехала к дому, стоящему немного в стороне от других. О, это не был типичный английский коттедж из тех, что, абсолютно идентичные, стоят окно к окну, выстроившись в ровные ряды.
Начнем с того, что он был немного отодвинут назад. Перед домом росли аккуратно подстриженные кусты жасмина и сирени на не менее правильной формы лужайках. Дорожки были выложены белым кирпичом и посыпаны песком.
Анна подняла глаза на здание. Двухэтажное, не очень высокое, с большими окнами, смотрящими на все стороны света, но с низкой двустворчатой дверью. Фасад увит диким виноградом, затемнявшим окна. Четырехскатная черепичная крыша, стены из красного кирпича, закругленные углы придавали дому сходство со средневековым замком.
От дома веяло стариной, уважением к традициям, патриархальным укладом, печеными яблоками и горячим шоколадом.
Дэниел открыл дверцу и подал спутнице руку. Анна элегантно вышла из машины и, перекинув пиджак через согнутую в локте руку, сделала несколько шагов по дорожке. Ее свободную руку тут же подхватил и аккуратно сжал пальцами Дэниел.
— Вот мы и на месте.
— И я познакомлюсь с твоей тетей, Дэн!
— Ты полюбишь ее, правда. И она тебя. У нее есть странности, но кто без них?
— Ведь иначе скучно?
— Конечно.
Подойдя к дому, Дэниел потянулся к звонку, но тут дверь широко распахнулась. На пороге возникла женская фигура в малиновом бархатном платье, ровными складочками опускающемся на пол.
Это была тетя Ирэн. Анне сразу же захотелось добавить «собственной персоной». Очень милая леди, подумала Анна после непродолжительного общения с миссис Блейлок. Чрезвычайно! Надо ли пояснять, что комплименты Анны были полны самого чистого сарказма…
— Тетя Ирэн!
— Дэниел! Как же долго тебя не было! — тетушка обняла своего долгожданного племянника.
— Познакомьтесь, это мисс Анна Торнфилд, наша гостья из Америки. Моя тетя Ирэн.
Женщины улыбнулись, с любопытством окинув друг друга взглядом.
Тетя была довольно высокой, почти одного роста с Анной, с ухоженными руками, кожей, волосами. Макияж в спокойных осенних тонах «на все времена года», глаза цвета кофе — темные, холодные. Ко всему этому можно прибавить королевскую осанку и гордо вскинутую голову. Настолько, что ей иногда приходилось скашивать глаза к носу, чтобы разглядеть собеседника. Впрочем, делала она это нечасто.